В эту ночь сгорит водаВплывшего в луну прудá,Облачного прýда —От ночного трута.Чтоб растлелся это трут,Его птицы в гнездах трутИз кривого прута —И взмывают круто(Чтоб расплелся этот прут,Скоро в небе отопрутОблачные двери —Но каждому по вере)Во вторые небеса,Где лежит, как колбаса,Кривое солнце ада —Но нам туда не надо.Мы останемся с тобойТам, где молнии пробойГоворит без коды,Что есть иные входы.
Романс
Когда я, милый твой, умру,Пропел счастливый Аронзон:Он слышал цитру, и домру,И барабаны погранзон.Настал апрель, и станет май,Но ты меня не обнимайВетвями, полными услады. —Я тоже слышал те рулады,Я тоже слышал этот громЗа тем ручьем, за тем бугром:Так тишина гремит, и цитраЗвенит, как синий пламень спирта.Пройдет апрель, пройдет и май,Меня, прошу, ты обнимайРуками, полными прохлады —Пускай я слышу те рулады,Пускай луна в лимонном льду,Но не скажу, когда сойдуПод шум листвы и АронзонаВо мглу, исполненную звона.
Я был во Фьезоле
Если завтра будет солнце,мы во Фьезоле поедем…М. А. Кузмин. «Если завтра будет солнце…» (1910)Я был во Фьезоле и вниз глядел с горыНа облаков морозные шарыЧто над долиной розовеют шкварноИ блеск стальных озер и смерти острияиз Ада лезущи С откоса видел яИ сеть дождя кипящую над АрноПрощай Флоренция ты сердце ты зимаНа полдороге вниз где пышет та чумаЯ бы и заперся в хибареС любимой плачущей о небе голубомНо что ж теперь Вода кипит столбомАд подымается как на опаре
Апрельские ямбы
Всю жизнь я слушал, как шуршит вода,Подскакивая в маленьких фонтанахИ осыпаясь в черноту пруда,Как облетают свечи на каштанахИ с чирком осыпаются тудаже, в пруд, Как зыбкая звездаОгни роняет на путях расстанных.Всю жизнь я смерти говорил: приду.И вот пришел знакомиться – в апреле,В том ледяном и солнечном году,Когда луна сопела еле-елесквозь зелень туч, И звезды на ходуВ туманных стеклах плыли и горели,Как будто горе пели не беду.И год прошел, и, может быть, прошлаВся эта жизнь с улыбкою стальною,Но эта смерть, разъявшая крыла,Еще их не замкнула за спиною,Еще звезда расстанная мала,Еще плывут над елью и сосноюБеззвучных лун колокола.
Боги смертной весны
о боги сколько же вы огнявложили в косые стёкла зданийи вéтра полного рыданийрасположили вокруг меняи белизною без следавы лестницы замели как порошейснегом сдутым с небесного льдаи мглой небесной огнем поросшейвот света вышнего смеется волнавот цвета ви́шнева змеятся тении ваша смертная веснакак ледяная тишиналожится на круглые ступени