Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем, —Как бы так угадать, чтоб не сам —чтобы в спину ножом:Убиенных щадят, отпевают и балуют раем, —Не скажу про живых, но покойников мы бережем.В грязь ударю лицом,завалюсь покрасивее набок —И ударит душа на ворованных клячах в галоп,В дивных райских садахнаберу бледно-розовых яблок…Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.Прискакали — гляжу —пред очами не райское что-то:Неродящий пустырь и сплошное ничто — беспредел.И среди ничего возвышались литые ворота,И огромный этап — тысяч пять — на коленях сидел.Как ржанет коренной!Я смирил его ласковым словом,Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.Седовласый старикслишком долго возился с засовом —И кряхтел, и ворчал, и не смог отворить — и ушел.И измученный люд не издал ни единого стона,Лишь на корточки вдругс онемевших колен пересел.Здесь малина, братва, —нас встречают малиновым звоном!Все вернулось на круг, и распятый над кругом висел.Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?!Мне — чтоб были друзья,да жена — чтобы пала на гроб, —Ну а я уж для них наберу бледно-розовых яблок…Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:Это Петр Святой — он апостол, а я — остолоп.Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых яблок…Но сады сторожат — и убит я без промаха в лоб.И погнал я конейпрочь от мест этих гнилых и зяблых, —Кони просят овсу, но и я закусил удила.Вдоль обрыва с кнутомпо-над пропастью пазуху яблокДля тебя я везу: ты меня и из рая ждала!1977