Читаем Стихи и песни полностью

Стихи и песни

У меня запой от одиночества —По ночам я слышу голоса…Слышу — вдруг зовут меня по отчеству, —Глянул — черт, — вот это чудеса!Черт мне корчил рожи и моргал,А я ему тихонечко сказал:«Я, брат, коньяком напился вот уж как!Ну, ты, наверно, пьешь денатурат…Слушай, черт-чертяка-чертик-чертушка,Сядь со мной — я очень буду рад…Да неужели, черт возьми, ты трус?!Слезь с плеча, а то перекрещусь!»Черт сказал, что он знаком с Борисовым —Это наш запойный управдом, —Черт за обе щеки хлеб уписывал,Брезговать не стал и коньяком.Кончился коньяк — не пропадем, —Съездим к трем вокзалам и возьмем.Я устал, к вокзалам черт мой съездил сам…Просыпаюсь — снова черт, — боюсь:Или он по новой мне пригрезился,Или это я ему кажусь.Черт ругнулся матом, а потомЦеловаться лез, вилял хвостом.Насмеялся я над ним до коликовИ спросил: «Как там у вас в адуОтношение к нашим алкоголикам —Говорят, их жарят на спирту?!»Черт опять ругнулся и сказал:«И там не тот товарищ правит бал!»…Все кончилось, светлее стало в комнате, —Черта я хотел опохмелять,Но растворился черт как будто в омуте…Я все жду — когда придет опять…Я не то чтоб чокнутый какой,Но лучше — с чертом, чем с самим собой.

1965

Песня о сентиментальном боксере

Удар, удар… Еще удар…Опять удар — и вотБорис Буткеев (Краснодар)Проводит апперкот.Вот он прижал меня в углу,Вот я едва ушел…Вот апперкот — я на полуИ мне нехорошо!И думал Буткеев, мне челюсть кроша:И жить хорошо, и жизнь хороша!При счете семь я все лежу —Рыдают землячки.Встаю, ныряю, ухожу —И мне идут очки.Неправда, будто бы к концуЯ силы берегу, —Бить человека по лицуЯ с детства не могу.Но думал Буткеев, мне ребра круша:И жить хорошо, и жизнь хороша!В трибунах свист, в трибунах вой:«Ату его, он трус!»Буткеев лезет в ближний бой —А я к канатам жмусь.Но он пролез — он сибиряк,Настырные они, —И я сказал ему: «Чудак!Устал ведь — отдохни!»Но он не услышал — он думал, дыша:Что жить хорошо, и жизнь хорошаА он все бьет — здоровый, черт! —Я вижу — быть беде.Ведь бокс не драка — это спортОтважных и т. д.Вот он ударил — раз, два, три —И… сам лишился сил, —Мне руку поднял рефери,Которой я не бил.Лежал он и думал, что жизнь хороша,Кому хороша, а кому — ни шиша!

1966