Стихи и проза

Причем ну ладно бы сидели,

Да пес с ним – хоть бы и лежали,

Но не меня в виду имели

И не меня в уме держали.

И не унизившись до просьбы,

Я вас покинул в экипаже,

Хотя и был совсем не прочь бы

И даже очень был бы даже.

Посмотришь с вниманьем вокруг…

Посмотришь с вниманьем вокруг

Не то что б с холодным, но все же,

Перо выпадает из рук,

Мороз продирает по коже.

Народ, закусив удила,

Ни страха не знает, ни меры,

Такие творятся дела,

Такие вершатся карьеры.

Словесности русской служить,

Призванье, понятно, святое,

Но хочется бабки вложить

Порою во что-то крутое.

Да что ж мне, в натуре, слабо

Служенье вконец не бросая,

Рабов продавать, как Рембо,

Курей разводить, как Исаев?

Но нет, не унижу стило,

De-lux свой раздолбанный т. е.

Мне бабки крутить западло,

Поскольку я нации совесть.

Уход отдельного поэта…

Уход отдельного поэта

Не создает в пространстве брешь,

В такой большой стране, как эта,

Таких как мы – хоть жопой ешь.

Не лейте горьких слез, мамаша,

Жена, не бейся об порог,

Тот, кто придет на место наше,

Создаст вакансию в свой срок.

И снова, натурально, слезы,

Транспортировки скорбный труд,

Друзей искусственные позы,

Шопен, опять же, тут как тут.

Но не прервется эстафета

И к новому придет витку,

В такой большой стране, как эта

(см. четвертую строку).

И новым женам и мамашам

Настанет свой черед рыдать…

А мы не сеем и не пашем,

За это можно все отдат

Я в юности во сне летал…

Я в юности во сне летал

И так однажды навернулся,

Что хоть с большим трудом проснулся,

Но больше на ноги не встал.

С тех пор лежу я на спине,

Хожу – ну разве под себя лишь.

Уж лучше б ползал я во сне.

Так ведь всего не просчитаешь.

1997

В тоске французы, в панике японцы…

В тоске французы, в панике японцы,

Поник зулус кудрявой головой,

Как с дуба рухнул индекс Доу-Джонса,

Что предвещает кризис мировой.

На биржах Рима, Токио, Парижа

Анархия, смятенье и разброд -

Курс акций опускается все ниже,

Накал страстей растет, наоборот.

Но лично я тревогу бить не стану -

Вселенский этот хипеш не про нас -

Что Джонс, что Доу нам по барабану,

Да нам и Джоуль с Ленцем не указ.

Все тихо-мирно в нашем огороде,

Нас греет свет далеких маяков,

Которые зажгли Сергей Мавроди

И незабвенный Леня Голубков.

Всем трем

Три раза в ЗАГС меня водили,

Три раза Мендельсон звучал,

Я извивался и кричал,

А вы глаза лишь отводили.

Рвалось к свободе естество

Мое высокое, а вам бы

Хотелось только одного -

Всем трем – заветной этой блямбы.

Как ненавижу я всех вас

И в ЗАГС вам гордого поэта

Не затащить в четвертый раз,

Чего б не стоило мне это.

Выпивать поэтам нужно в меру…

Выпивать поэтам нужно в меру,

А иначе портится рука.

Взять того же Пушкина, к примеру,

Или, я не знаю, Маршака.

Женщины носят чулки и колготки…

Женщины носят чулки и колготки

И равнодушны к проблемам культуры.

20 % из них – идиотки.

30 % – набитые дуры.

40 % из них – психопатки.

Это нам в сумме дает 90.

10 % имеем в остатке.

Да и из этих-то выбрать не просто.

Короткие встречи

Как-то в штрафной Марадону я встретил.

Первенства мира был, помню, финал.

Я сделал вид, что его не заметил,

Он сделал вид, что меня не узнал.

Встретил Толстого я как-то за плугом,

Оба отделались легким испугом.

С Папою Римским тут в лифте столкнулся

Прямо в разгаре рабочего дня.

Я отвернулся, и он отвернулся.

Я – от смущенья, он – от меня.

Мы с Ельциным встречались мало.

Все было как-то недосуг,

То он пролетом из Непала,

То я проездом в Кременчуг.

С Николаем встречался я Первым,

Петербургом гуляя сырым.

Он обычно здоровался первым,

А прощался обычно вторым.

Встретился с Лайзой я как-то Миннелли

На Павелецком вокзале у касс.

Оба в какой-то момент онемели,

Но подошла электричка как раз.

С N. встречали мы рассвет.

Я-то встретил, он-то нет.

На перекрестке встретясь с Пьехой,

Не мог поверить я глазам,

Махнул рукой – давай, мол, ехай,

И Пьеха резко по газам.

Почему-то с Вадимом Жуком

От жены я встречаюсь тайком,

Но при этом с женою Хаита

Почему-то встречаюсь открыто.

Ну сколько можно о говне…

Ну сколько можно о говне,

Давайте лучше обо мне.

Отвратительно, страшно, мохнато…

Отвратительно, страшно, мохнато,

Воплощая всемирное зло,

На восток расширялося НАТО

И до нас невзначай доползло.

Над страною нависло зловеще,

Заслонивши нам солнечный свет,

И зажало в железные клещи,

От которых спасения нет.

Мы тут сеяли мирно и жали,

Добиваясь рекордов в труде,

На соседей мы зла не держали,

Мы добром их держали в узде.

Достигали совместных успехов

И кормили их щедрой рукой,

Всяких разных поляков да чехов,

Что сдались нам незнамо на кой.

А теперь эти самые братья,

Не вернув миллиардных долгов,

Жадной сворой рванулись в объятья

Наших общих недавних врагов.

А раз так, мы должны, я считаю

Как один всей великой страной,

Обратив свои взоры к Китаю,

Повернуться к Европе спиной.

И, слегка наклонившись при этом,

Брючный пояс ослабить чуток…

Что и явится лучшим ответом

Расширеньям любым на восток.

Промышленность не может быть тяжелой…