Читаем Стихи и проза полностью

Подскребемся по сусекам,

Что с царем, что с главарем,

Лишь бы только не с генсеком.

Подражание тезке

Все черней мой становится юмор

Год от года и день ото дня.

Я вчера чуть от смеха не умер,

Когда вы хоронили меня.

Похоже, день критический…

Похоже, день критический

Тот самый наступил,

И к жизни политической

Я резко поостыл.


Напрасны все старания,

Угас былой запал,

Исчезло вдруг желание,

И тонус враз упал.


Прочь, прочь, структуры властные,

Объелся вами всласть,

В объятья ваши страстные

Мне больше не упасть.


Нет более поганого

Удела, чем в кровать

Пустить к себе Зюганова

С Чубайсом ночевать.


На ниве политической

Нет сил уже служить.

Отныне эротической

Я жизнью стану жить!

Похоже, чувствую, не врут…

Похоже, чувствую, не врут

Глубокой старины преданья -

Способен стать обычный фрукт

Предметом самовозгоранья.


Жаль, забывает кое-кто

И кое-где у нас порою,

Про то, как яблоко (не то)

Сгубило ненароком Трою.


Непрочен мир, что нам дарим,

Он хрупок и местами тонок,

В нем может мирный мандарин

Рвануть сильней, чем сто лимонок.


И пусть я цитрусы люблю,

Но личный интерес отринув,

Я зубы намертво сцеплю,

Но обойдусь без мандаринов.


Я за Содружество боюсь.

Вопрос поставлен – или-или.

Без мандаринов перебьюсь,

Чтоб нас они не перебили.

Про Семена

Есть у нас в квартире дядя,

Он известен в доме всем.

У него во лбу семь пядей.

На неделе пятниц семь.


Семимильными шагами

По квартире ходит он,

За семью живет замками

И зовут его Семен.

Прости-прощай, ушедший век двадцатый…

Прости-прощай, ушедший век двадцатый,

Здорово-здравствуй, двадцать первый век!

Я поздравляю с грандиозной датой

Сограждан, современников, коллег.


Столетия итоги подбивая,

Отмечу, что народ непобедим,

Уверен, что нас вывезет кривая

Из места, где мы столько лет сидим.


И мы, едва сведя концы с концами,

Задравши хвост победною трубой,

Рванемся вновь на тройке с бубенцами,

Оставив все народы за собой.


Что вам сказать в конце тысячелетья?

Тысячелетье в целом удалось.

Дай Бог, чтоб не последним было третье,

А там и дальше пронесет, авось.

Пусть продукты на исходе…

Пусть продукты на исходе,

Пусть кончается вода,

Чувство юмора в народе

Не иссякнет никогда.


Даже смерть нам не помеха,

Ну а если вдруг помрем,

То, скорей всего, от смеха

С нашим дедом Щукарем.

Романс на двоих

Я спою о безумной любви,

О крушении хрупких надежд.

Ты, Колян, там фанеру вруби

Да высокие малость подрежь.


О прогулках по саду в ночи,

О луне, утонувшей в пруду,

Ты звучи, моя запись, звучи,

Я в тебя как-нибудь попаду.


О сияньи волос золотом,

О венке, что из роз тебе сплел…

Ты чего там, уснул за пультом?

Ты ж меня подставляешь, козел!


О губах твоих алых, как мак.

О зубах твоих белых, как лед.

Это ж крупная лажа, чувак,

Это ж с бабками полный пролет.


О словах, от которых я пьян,

О немеркнущем чувстве святом.

Все. Линяем отсюда, Колян,

За базар я отвечу потом.

Скрывали правду долго, но довольно!

Скрывали правду долго, но довольно!

Упала с глаз народа пелена.

Политика в России – алкогольна,

Не зря ее проводят с бодуна.


Но я ее такую одобряю,

Поддержку выражая ей свою

И в целом руководству доверяю,

Поскольку сам давно и прочно пью.


Ну я поэт, допустим, но любого

Спросите гражданина у ларька,

Он скажет, социальная основа

Политики как никогда крепка.


И лишний раз нас в этом убеждает,

Наполнив сердце радостным теплом

Тот факт, что это дело обсуждают,

Собравшись, честь по чести, за столом.

Сообщаю вам интимно…

Сообщаю вам интимно,

По секрету, тет-а-тет,

Чтой-то вдруг нелегитимно

Стало мне на склоне лет.


Паспорт есть и в нем прописка,

Плюс работа и семья,

Но, похоже, в зоне риска

Оказался, братцы, я.


Вдруг в роддоме по запарке,

Что случается вполне,

Ненароком санитарки

Поменяли бирку мне.


Я растерян, я в смятенье,

Намекните мне хотя б,

Вдруг я вовсе не Иртеньев,

А какой-нибудь Хоттаб.


Вдруг покажет картотека,

Что я вождь боевиков,

Что родился у Казбека,

Вскормлен грудью облаков.


И мечусь я по квартире

В ожиданье крайних мер.

Вдруг начнет мочить в сортире

Наш решительный премьер.

Соответствуя в чем-то друг другу…

Соответствуя в чем-то друг другу,

Не припомню за давностью в чем,

Мы с тобой по весеннему лугу

Шли, к плечу прикасаясь плечом.


Между нами любовь начиналась

И наметилась было почти.

Юность, юность, куда ты умчалась,

За вопрос неуместный прости.


Но тебя я запомнил такую -

В белом платье, почти босиком.

Потому это все публикую.

Без утайки,

Как есть,

Целиком.

Спаянные общим идеалом…

Спаянные общим идеалом,

По понятьям поделивши нал,

Под семейным ватным одеялом

Почивали власть и криминал.


Положив супругу-криминалу

Голову на крепкое плечо,

Власть его любовно обнимала

И дышала в ухо горячо.


Так они и спали б тихой сапой,

Одеялко мирно теребя,

Если б криминал мохнатой лапой

Вдруг его не дернул на себя.


Всю-то ночку, лежа с милым рядом,

Власть во сне от холода тряслась

И во тьме, белея голым задом,

Не смыкала до рассвета глаз.

Старый барабанщик,…

Старый барабанщик,

Старый барабанщик,

Старый барабанщик

Крепко спал,

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары