Читаем Стихи и сказки полностью

Стихи и сказки

В неё пустил стрелу Иван-царевич,И метко так, что пронизал еёНасквозь; закрякав, кувырнулась утка;И из неё вдруг выпало яйцо,И прямо в море; и пошло, как ключ,Ко дну. Иван-царевич ахнул; вдруг,Откуда ни возьмись, морская щукаСверкнула на воде, потом юркнула,Хлестнув хвостом, на дно, потом опятьВсплыла и, к берегу с яйцом во ртуТихохонько приближась, на пескеЯйцо оставила, потом сказала:«Ты видишь сам теперь, Иван-царевич,Что я тебе в час нужный пригодилась».С сим словом щука уплыла. Иван —Царевич взял яйцо; и конь могучийС Буяна острова на твёрдый берегЕго обратно перенёс. И далеКонь поскакал и скоро прискакалК крутой горе, на высоте которойКощеев замок был; её подошваОбведена была стеной железной,И у ворот железной той стеныДвенадцатиголовый змей лежал;И из его двенадцати головВсегда шесть спали, шесть не спали, днёмИ ночью по два раза для надзораСменяясь; а в виду ворот железныхНикто и вдалеке остановитьсяНе смел: змей подымался, и от зубЕго уж не было спасенья — онБыл невредим и только сам себяМог умертвить; чужая ж сила сладитьС ним никакая не могла. Но коньБыл осторожен; он подвёз Ивана —Царевича к горе со стороны,Противной воротам, в которых змейЛежал и караулил; потихонькуИван-царевич в шапке-невидимкеПодъехал к змею; шесть его головВо все глаза по сторонам глядели,Разинув рты, оскалив зубы; шестьДругих голов на вытянутых шеяхЛежали на земле, не шевелясь,И, сном объятые, храпели. ТутИван-царевич, подтолкнув дубинку,Висевшую спокойно на седле,Шепнул ей: «Начинай!» Не стала долгоДубинка думать, тотчас прыг с седла,На змея кинулась и ну егоПо головам и спящим и неспящимГвоздить. Он зашипел, озлился, началТуда, сюда бросаться; а дубинкаЕго себе колотит да колотит;Лишь только он одну разинет пасть,Чтобы её схватить, — ан нет, прошуНе торопиться, уж онаЕму другую чешет морду; все онДвенадцать ртов откроет, чтоб еёПоймать, — она по всем его зубам,Оскаленным как будто напоказ,Гуляет и все зубы чистит; взвывИ все носы наморщив, он зажмётВсе рты и лапами схватить дубинкуПопробует — она тогда егоЧестит по всем двенадцати затылкам;Змей в исступлении, как одурелый,Кидался, выл, кувыркался, от злостиДышал огнём, грыз землю — всё напрасно!Не торопясь, отчётливо, спокойно,Без промахов, над ним свою дубинкаРаботу продолжает и его,Как на току усердный цеп, молотит;Змей наконец озлился так, что началГрызть самого себя и, когти в грудьСебе вдруг запустив, рванул так сильно,Что разорвался надвое и, с визгомНа землю грянувшись, издох. ДубинкаРаботу и над мёртвым продолжатьСвою, как над живым, хотела; ноИван-царевич ей сказал: «Довольно!»И вмиг она, как будто не бывалаНи в чём, повисла на седле. Иван —Царевич, у ворот коня оставивИ разостлавши скатерть-самобранкуУ ног его, чтоб мог усталый коньНаесться и напиться вдоволь, самПошёл, покрытый шапкой-невидимкой,С дубинкою на всякий случай и с яйцомВ Кощеев замок. Трудновато былоКарабкаться ему на верх горы;Вот, наконец, добрался и до замкаКощеева Иван-царевич. ВдругОн слышит, что в саду недалекоИграют гусли-самогуды; в садВошедши, в самом деле он увидел,Что гусли на дубу висели и игралиИ что под дубом тем сама ЕленаПрекрасная сидела, погрузившисьВ раздумье. Шапку-невидимку снявши,Он тотчас ей явился и рукоюЗнак подал, чтоб она молчала. ЕйПотом он; на ухо шепнул: «Я смертьКощееву принёс; ты подождиМеня на этом месте; я с ним скороУправлюся и возвращусь; и мыНемедленно уедем». Тут Иван —Царевич, снова шапку-невидимкуНадев, хотел идти искать КощеяБессмертного в его волшебном замке,Но он и сам пожаловал. Приближась,Он стал перед царевною ЕленойПрекрасною и начал попрекать ейЕё печаль и говорить: «Иван —Царевич твой к тебе уж не придёт;Его уж нам не воскресить. Но чем жеЯ не жених тебе, скажи сама,Прекрасная моя царевна? Полно жУпрямиться, упрямство не поможет;Из рук моих оно тебя не вырвет;Уж я…» Дубинке тут шепнул Иван —Царевич: «Начинай!» И приняласьОна трепать Кощею спину. С криком,Как бешеный, коверкаться и прыгатьОн начал, а Иван-царевич, шапкиНе сняв, стал приговаривать: «Прибавь,Прибавь, дубинка; поделом ему,Собаке, не воруй чужих невест;Не докучай своею волчьей харейИ глупым сватовством своим прекраснымЦаревнам; злого сна не наводиНа царства! Крепче бей его, дубинка!» —«Да где ты? Покажись! — кричал Кощей. —Кто ты таков?» — «А вот кто!» — отвечалИван-царевич, шапку-невидимкуСняв с головы своей, и в то ж мгновеньеУдарил оземь он яйцо; оноРазбилось вдребезги; Кощей БессмертныйПерекувырнулся и околел.Иван-царевич из саду с царевнойЕленою Прекрасной вышел, взятьНе позабывши гусли-самогуды,Жар-птицу и коня Золотогрива.Когда ж они с крутой горы спустилисьИ, севши на коней, в обратный путьПоехали, гора, ужасно затрещав,Упала с замком, и на месте томЯвилось озеро, и долго чёрныйНад ним клубился дым, распространяясьПо всей окрестности с великим смрадом.Тем временем Иван-царевич, давКоням на волю их везти, как имСамим хотелось, весело с прекраснойНевестой ехал. Скатерть-самобранкаУсердно им дорогою служила,И был всегда готов им вкусный завтрак,Обед и ужин в надлежащий час:На мураве душистой утром, в полденьПод деревом густовершинным, ночьюПод шёлковым шатром, который былВсегда из двух отдельных половинСоставлен. И за каждой их трапезойИграли гусли-самогуды; ночьюСветила им жар-птица, а дубинкаСтояла на часах перед шатром;Кони же, подружась, гуляли вместе,Каталися по бархатному лугуИли траву росистую щипали,Иль голову кладя поочерёдноДруг другу на спину, спокойно спали.Так ехали они путём-дорогойИ наконец приехали в то царство,Которым властвовал отец Ивана —Царевича, премудрый царь ДемьянДанилович. И царство всё, от самыхЕго границ до царского двора,Объято было сном непробудимым;И где они ни проезжали, всёТам спало; на поле перед сохойСтояли спящие волы; близ нихС своим бичом, взмахнутым и заснувшимНа взмахе, пахарь спал; среди большойДороги спал ездок с конём, и пыль,Поднявшись, сонная, недвижным клубомСтояла; в воздухе был мёртвый сон;На деревах листы дремали молча;И в ветвях сонные молчали птицы;В селеньях, в городах всё было тихо,Как будто в гробе: люди по домам,На улицах, гуляя, сидя, стоя,И с ними всё: собаки, кошки, куры,В конюшнях лошади, в закутах овцы,И мухи на стенах, и дым в трубах —Всё спало. Так в отцовскую столицуИван-царевич напоследок прибылС царевной Еленою Прекрасной.И, на широкий взъехав царский двор,Они на нём лежащие два трупаУвидели: то были Клим и ПётрЦаревичи, убитые Кощеем.Иван-царевич, мимо караула,Стоявшего в параде сонным строем,Прошед, по лестнице повёл невестуВ покои царские. Был во дворце,По случаю прибытия двух старшихЦарёвых сыновей, богатый пирВ тот самый час, когда убил обоихЦаревичей и сон на весь народНавёл Кощей; весь пир в одно мгновеньеТогда заснул, кто как сидел, кто какХодил, кто как плясал; и в этом снеЕщё их всех нашёл Иван-царевич;Демьян Данилович спал стоя; подлеЦаря храпел министр его двораС открытым ртом, с неконченным во ртуДокладом; и придворные чины,Все вытянувшись, сонные стоялиПеред царём, уставив на негоСвои глаза, потухшие от сна,С подобострастием на сонных лицах,С заснувшею улыбкой на губах.Иван-царевич, подошед с царевнойЕленою Прекрасною к царю,Сказал: «Играйте, гусли-самогуды»,И заиграли гусли-самогуды…Вдруг всё очнулось, всё заговорило,Запрыгало и заплясало; словноНи на минуту не был прерван пир.А царь Демьян Данилович, увидя,Что перед ним с царевною ЕленойПрекрасною стоит Иван-царевич,Его любимый сын, едва совсемНе обезумел: он смеялся, плакал,Глядел на сына, глаз не отводя,И целовал его, и миловал,И напоследок так развеселился,Что руки в боки и пошёл плясатьС царевною Еленою Прекрасной.Потом он приказал стрелять из пушек,Звонить в колокола и бирючам[10]Столице возвестить, что возвратилсяИван-царевич, что ему полцарстваТеперь же уступает царь ДемьянДанилович, что он наименованНаследником, что завтра брак егоС царевною Еленою свершитсяВ придворной церкви и что царь ДемьянДанилович весь свой народ зовётНа свадьбу к сыну, всех военных, статских[11],Министров, генералов, всех дворянБогатых, всех дворян мелкопоместных,Купцов, мещан, простых людей и дажеВсех нищих. И на следующий деньНевесту с женихом повёл ДемьянДанилович к венцу; когда же ихПеревенчали, тотчас поздравленьеИм принесли все знатные чиныОбоих полов; а народ на площадиДворцовой той порой кипел, как море;Когда же вышел с молодыми царьК нему на золотой балкон, от крика:Да здравствует наш государь ДемьянДанилович с наследником Иваном —Царевичем и с дочерью царевнойЕленою Прекрасною! все зданьяСтолицы дрогнули и от взлетевшихНа воздух шапок божий день затмился.Вот на обед все званные царёмСошлися гости — вся его столица;В домах осталися одни больныеДа дети, кошки и собаки. ТутСвоё проворство скатерть-самобранкаЯвила: вдруг она на целый городРаскинулась; сама собою площадьУставилась столами, и столыПо улицам в два ряда протянулись;На всех столах сервиз был золотой,И не стекло — хрусталь, а под столамиШелковые ковры повсюду былиРазостланы; и всем гостям служилиГайдуки[12] в золотых ливреях. БылОбед такой, какого никогдаНикто не слыхивал: уха, как жидкийЯнтарь, сверкавшая в больших кастрюлях;Огромно-жирные, длиною в сажень,Из Волги стерляди на золотыхУзорных блюдах; кулебяка с сладкойНачинкою, с груздями гуси, кашаС сметаною, блины с икрою свежейИ крупной, как жемчуг, и пирогиПодовые, потопленные в масле;А для питья шипучий квас в хрустальныхКувшинах, мартовское пиво, мёдДушистый и вино из всех земель:Шампанское, венгерское, мадера,И ренское, и всякие наливки —Короче молвить, скатерть-самобранкаТак отличилася, что было чудо.Но и дубинка не лежала праздно:Вся гвардия была за царский столПриглашена, вся даже городскаяПолиция — дубинка молодецкиЗа всех одна служила: во дворцеДержала караул; она ж ходилаПо улицам, чтоб наблюдать вездеПорядок: кто ей пьяный нападался,Того она толкала в спину прямоНа съезжую[13]; кого ж в пустом где домеЗа кражею она ловила, тотБыл так отшлёпан, что от воровстваНавеки отрекался и вступалВ путь добродетели — дубинка, словом,Неимоверные во время пираЦарю, гостям и городу всемуУслуги оказала. Между темВсё во дворце кипело, гости елиИ пили так, что с их румяных лицКатился пот; тут гусли-самогудыЯвили всё усердие своё:При них не нужен был оркестр, и гостиУж музыки наслышались такой.Какая никогда им и во снеНе грезилась. Но вот, когда, наполнивВином заздравный кубок, царь ДемьянДанилович хотел провозгласитьСам многолетье новобрачным, громкоНа площади раздался трубный звук;Все изумились, все оторопели;Царь с молодыми сам идёт к окну,И что же их является очам?Карета в восемь лошадей (трубачС трубою впереди) к крыльцу дворцаСквозь улицу толпы народной скачет;И та карета золотая; козлыС подушкою и бархатным покрытыНамётом; назади шесть гайдуков;Шесть скороходов по бокам; ливреиНа них из серого сукна, по швамБасоны[14]; на каретных дверцах герб[15]:В червлёном поле волчий хвост под графскойКороною. В карету заглянув,Иван-царевич закричал: «Да этоМой благодетель Серый Волк!» ЕгоВстречать бегом он побежал. И точно,Сидел в карете Серый Волк; Иван —Царевич, подскочив к карете, дверцыСам отворил, подножку сам откинулИ гостя высадил; потом он, с нимПоцеловавшись, взял его за лапу,Ввёл во дворец и сам его царюПредставил. Серый Волк, отдав поклонЦарю, осанисто на задних лапахВсех обошёл гостей, мужчин и дам,И всем, как следует, по комплименту[16]Приятному сказал; он был одетОтлично: красная на головеЕрмолка с кисточкой, под морду лентойПодвязанная; шёлковый платокНа шее; куртка с золотым шитьём;

Перейти на страницу:

Похожие книги

Читаем Стихи и сказки полностью

Стихи и сказки

Похожие книги

Все жанры