Стихи II

Лучше меня для себя самой
На Земле этой больше нет.
Это мой ковчег, я сама здесь Ной.
Сбросив крылышки со штиблет,
Улечу, запою, закричу, замолчу.
Будет всё, как Я захочу.

«Не бывает плохих и хороших стихов…»

Не бывает плохих и хороших стихов,
Все поэты красивы в лавровом венце.
Забурлила река камнем брошенных слов,
Витамин полукруглый «С»
Всосан, вколот в улыбку открытых вен,
Каплями через трубочку пузырей,
Вытесняя ритмов и рифм замен
Откровенностью дутых ноздрей.
Расскажи ладони левой руки,
Что она демонично чиста,
Не ломай ладонью правой стихи,
Не срывай листочки с куста.
Не напишешь на них, лишь дыханье собьёшь,
От себя — уходи, от стихов — не уйдёшь.

«Никого нет. Пусто. Плед…»

Никого нет. Пусто. Плед.
Один кактус, колючки взъерошены.
И разлетается в руке хлеб
На миллион воробьиных крошек.
Музыка далеко. Барабаны.
Прилетают, звуковой волной кружат,
Глухие, глубокие, странные раны.
Волки и люди вместе. Дружат.
Зубами в зубы вцепившись крепко.
Ах, как трудно разжать объятья.
Мышиный хвост, оторванный репкой,
Бабка за детку. Все люди братья.
Где-то только плетутся сёстры.
Зубы ломаются — когти острые.

«Кустарником к тебе я в жизнь вошёл бы…»

Кустарником к тебе я в жизнь вошёл бы,
Но не пускает ядовитый цвет
И ты колючая, озлобленно не шелковая,
А я — твой одинокий бересклет,
Где чёрный глаз оранжевой ресницей
Слезу проткнул,
Накрыл листвою влагу.
Я для тебя готов расчетвериться
Коралловым лесным архипелагом.

«Пощёчина. Звенит ладонь…»

Пощёчина. Звенит ладонь.
Зажата вЕками слеза.
Чужую честь — не смей, не тронь.
Суворовец. Молчать нельзя.
Эмоций тишина: «Прости».
Забыто, стёрто, не грусти.
Красивый мальчик. Замер страх,
По залу ты идёшь и — Ах!
Ко мне приехал папа, дед.
А мама, бабушка? Кадет —
Я маленький, я одинок,
И сердце собрано в комок.

«Листья с потолка в дом…»

Листья с потолка в дом,
Они мертвы, живые только зеркала.
Мыслей с потолка ком,
Эхом краска со мной аукала,
О любви чужой, неземной —
Глупостью, банальщиной,
Разрушался берег иной
В наслажденье розовой фальши.
Красный лист, синий лист, жёлтый — ниц,
Выдранных из жизни страниц.

«Я сейчас взорвусь. Ненавижу мир…»

«Я сейчас взорвусь. Ненавижу мир.»
Кто обидел, деточка, — сильную.
Струнами, ленивостью лир
Я спою тебе колыбельную.

Кому должна хранить верность женщина,

Если нет тебя — одни обещания,
Трёпом низкого обнищания
Ты наполнил мешки шершнями..

И улыбается широко и дебильно

Улыбкой деревянного Буратино.

«Нет ничего страшного в этом…»