Стихи мои, простые с виду...

Вчера явился мне во сне мужик,
Его был страшен и причудлив лик,
Глаза огнем горели, а из уст
Свисал сухой смородиновый куст.

Внезапный ужас члены мне сковал,

Видением сраженный наповал,
Не в силах удержать в коленях дрожь,
Я прошептал: — Ну ты, мужик, даешь!

Видал я разных мужиков во сне,

Порою адекватных не вполне.
Но ни один из них, клянусь крестом,
Не посещал меня во рту с кустом.

Мужик воскликнул: — Что за ерунда!

Попал я, вероятно, не туда.
Ты сплюнь-ка через левое плечо,
А я приснюсь кому-нибудь еще.

И он исчез, как был, во рту с кустом,

А я один лежал во сне пустом,
Пока забвенья черная река
Не поглотила на фиг мужика.

1991

„Выпивать поэтам нужно в меру...“

Выпивать поэтам нужно в меру,
А иначе портится рука.
Взять того же Пушкина, к примеру,
Или, я не знаю, Маршака.

1997

„Выхожу один я на дорогу...“

Выхожу один я на дорогу
В старомодном ветхом шушуне,
Ночь тиха, пустыня внемлет Богу,
Впрочем, речь пойдет не обо мне.

На другом конце родного края,

Где по сопкам прыгают сурки,
В эту ночь решили самураи
Перейти границу у реки.

Три ложноклассических японца —

Хокусай, Басё и Як-Цидрак
Сговорились до восхода солнца
Наших отметелить только так.

Хорошо, что в юбочке из плюша,

Всем известна зренья остротой,
Вышла своевременно Катюша
На высокий на берег крутой.

И направив прямо в сумрак ночи

Тысячу биноклей на оси,
Рявкнула Катюша, что есть мочи:
— Ну-ка брысь отседа, иваси!

И вдогон добавила весомо

Слово, что не сходу вставишь в стих,
Это слово каждому знакомо,
С ним везде находим мы родных.

Я другой страны такой не знаю,

Где оно так распространено.
И упали наземь самураи,
На груди рванувши кимоно.

Поделом поганым самураям,

Не дождется их япона мать.
Вот как мы, примерно, поступаем,
Если враг захочет нас сломать.

1996

„Города похожи друг на друга...“