Стихи мои, простые с виду…

„Ах, отчего на сердце так тоскливо?..“

Ах, отчего на сердце так тоскливо?
Ах, отчего сжимает грудь хандра?
Душа упорно жаждет позитива,
Взамен „увы“ ей хочется „ура!“.

Повсюду смута и умов броженье,

Зачем, зачем явился я на свет —
Интеллигент в четвертом приближеньи
И в первом поколении поэт?

Безумный брат войной идет на свата,

И посреди раскопанных могил
На фоне социального заката
Библиофила ест библиофил.

Быть не хочу ни едоком, ни снедью,

Я жить хочу, чтоб думать и умнеть,
На радость двадцать первому столетью
Желаю в нем цвести и зеленеть.

Неужто нету места в птице-тройке,

Куда мне свой пристроить интеллект?
Довольно быть объектом перестройки,
Аз есмь ея осознанный субъект!

1987

„Ах, что за женщина жила…“

А. Б.

Ах, что за женщина жила
У Курского вокзала,
Она и ела, и пила,
И на трубе играла.

Ходила голая зимой,

Любила Вальтер Скотта
И открывала головой
Никитские ворота.

Паря меж небом и тюрьмой,

Она в любом контексте
Всегда была собой самой,
Всегда была на месте.

Мы с нею не были близки

И рядом не летали,
Она разбилась на куски
И прочие детали.

А я, я что, я вдаль побрел,

Ушибленный виною,
Ее тифозный ореол
Оставив за спиною.

1992

Баллада о гордом рыцаре

За высоким за забором
Гордый рыцарь в замке жил,
Он на все вокруг с прибором
Без разбора положил.

Не кормил казну налогом,

На турнирах не блистал
И однажды перед Богом
Раньше времени предстал.

И промолвил Вседержитель,

Смерив взглядом гордеца:
— С чем явился ты в обитель
Вездесущего отца?

Есть каналы, по которым

До меня дошел сигнал,
Что ты клал на все с прибором.
Отвечает рыцарь: клал!

Клал на ханжеский декорум,

На ублюдочную власть
И ad finem seculorum[1]
Собираюсь дальше класть.

Сохранить рассудок можно

В этой жизни только так,
Бренна плоть, искусство ложно,
Страсть продажна, мир — бардак.

Не привыкший к долгим спорам,

Бог вздохнул: ну что ж, иди,
Хочешь класть на все с прибором,
Что поделаешь, клади.

Отпускаю, дерзкий сыне,

Я тебе гордыни грех,
С чистой совестью отныне
Можешь класть на все и всех.

И на сем визит свой к Богу

Гордый рыцарь завершил
И в обратную дорогу,
Помолившись, поспешил.

И в земной своей юдоли

До седых дожив годов,
Исполнял он Божью волю,
Не жалеючи трудов.

1991

Баллада о железном наркоме