Стихи мои, простые с виду…

На Павелецкой-радиальной
Средь ионических колонн
Стоял мужчина идеальный
И пил тройной одеколон.

Он был заниженного роста,

С лицом, похожим на кремень.
Одет решительно и просто —
Трусы,
Галоши
И ремень.

В нем все значение имело,

Допрежь неведомое мне,
А где-то музыка гремела
И дети падали во сне.

А он стоял

Мужского рода
В своем единственном числе,
И непредвзятая свобода
Горела на его челе.

1991

На смерть героя

За что убили Чаушеску?
Ведь он ни в чем не виноват,
С ним поступили слишком резко,
В живот направив автомат.

Невинной жертвы образ чистый

Навек впечатался в сердца.
Как подобает коммунисту,
Он им остался до конца.

Ряды героев поредели

В теченье считанных недель.
Друзья, мне страшно за Фиделя,
Скажи, ты жив еще, Фидель?

Я не могу без седуксена

В тревожной мгле сомкнуть очей,
Все представляю Ким Ир Сена
В кровавых лапах палачей.

Герои смерть не выбирают,

А я поэт — считай, герой.
Поэты тоже умирают
Не так, как хочется порой.

Но если мой черед настанет,

То я бы так вопрос решил:
Уж если умирать — как Сталин,
А жить — как Чаушеску жил.

1989

„На стуле женщина сидела…“

На стуле женщина сидела
С улыбкой легкой на устах
И вдаль задумчиво глядела,
Витая мыслью в небесах.

Поток мерцающего света

Струил ее нездешний взор,
Она курила сигарету,
Роняя пепел на ковер.

И молвил я, от дыма морщась:

— Прошу прощения, но вы
Отнюдь не чтите труд уборщиц
И этим крайне не правы.

Понятья ваши о культуре

Большой пробел в себе несут,
В местах общественных не курят
И пепел на пол не трясут.

Советской женщине негоже

Табачный дым в себя глотать,
Какой пример для молодежи
Вы этим можете подать!

Дымилась в пальцах сигарета,

Молчал за стенкой телефон.
Я долго ждал ее ответа
И, не дождавшись, вышел вон.

1984

„Набирает силу летняя жара…“

Набирает силу летняя жара,
Трудовая подошла к концу страда,
Депутаты, как из дома детвора,
Разлетаются из Думы кто куда.

Потянулся отдыхающих поток,

Выбирай маршрут по вкусу, депутат,
Кто на запад, кто на юг, кто на восток,
Кто на север. Нет. На север? Виноват.

Их счастливей в целом мире не найти,

Детской радостью наполнены сердца,
Им открыты все дороги, все пути
И оплачены при этом в два конца.

Наблюдение

В здоровом теле —
Здоровый дух.
На самом деле —
Одно из двух.

1983

„Назови мне такую обитель…“