Стихи мои, простые с виду…

Какая ночь, едрит твою!
Черней Ремарка обелиска,
Стоит звезда, склонившись низко
У бездны мрачной на краю.
Звезда стоит… А что Ремарк?
Он пиво пьет, поскольку немец.
При чем тут пиво?.. Вечер темец…
Уже теплей… Пустынный парк
Спит, как сурок; без задних ног,
Тот, от которого Бетховен
Никак отделаться не мог,
Поскольку не был бездуховен,
Не то, что нынешние мы…
Но тут опять отход от темы,
От темы ночи… темы тьмы…
Никак в проклятой темноте мы
Повествование загнать
Не можем в заданное русло….
Ах, отчего душе так грустно
Рукой усталой окунать
Перо в чернильницыно лоно?..
Опять знакомо все до стона…
Как там? „…волшебницыных уст“.
Там вроде все куда-то плыли…
По направленью к Свану… Или
В том направленьи плавал Пруст?..
Марсельцы не забудут Пруста,
Который чуть не сбился с курса
ВКП(б), что Верном был,
Пока компас не подложил
Ему в топор один предатель,
Но, впрочем, видел все Создатель,
И тот потом недолго жил.
Короче ночь… чем день зимой…
Зимой короче день, а летом
Короче ночь… Ах, боже мой,
Не проще ль написать об этом,
Сюжет направив в колею,
Куда-то сносит все с которой
Рукой уверенной и скорой:
„Какая ночь, едрит твою!“

1989

Табель о рангах

Нет, не люблю я этих марсиан,
Народец, скажем прямо, хероватый,
К тому же пьющий, да и вороватый,
В отличие от нас, от россиян.

1998

Так и живу

Когда родился я на свет,
Не помню от кого,
Мне было очень мало лет,
Точней, ни одного.

Я был беспомощен и мал,

Дрожал, как студень, весь
И, хоть убей, не понимал,
Зачем я нужен здесь.

Больное детство проплелось,

Как нищенка в пыли,
Но дать ответ на тот вопрос
Мне люди не смогли.

Вот так, умом и телом слаб,

Живу я с той поры —
Ни бог, ни червь, ни царь, ни раб,
А просто — хрен с горы.

1988

„Такого кризиса…“

Такого кризиса
Еще не видел свет.
Пиздец уж близится,
А кризиса все нет.

1998

Танго в стиле кич

В лазурь залива солнце село,
Стояли вы, глаза закрыв,
Я вашу руку взял несмело,
Сдержать не в силах свой порыв.

Пьянящий аромат азалий

Все тайной наполнял вокруг.
Вы с дрожью в голосе сказали:
— Я умоляю вас, без рук.

Волна ласкала, набегая,

Покров прибрежного песка.
И я ответил: — Дорогая,
То лишь рукав от пиджака.

Вы мне в лицо захохотали,

Сверкая золотом зубов:
— А я-то думала вначале,
Что вы способны на любов.

Вам не хватает безрассудства,

Вас не манит страстей игра.
Нет, я не верю в ваше чувство,
К тому же мне домой пора.

Блестело море под луною,

Молчал о чем-то кипарис.
Я повернулся к вам спиною,
И мы навеки разошлись.

1983

Тик-так