Стихи о главном

По своей Петроградской родной стороне
Я нередко бреду иностранцем:
Здесь так многое внове, как будто во вне
Жил я, выброшен протуберанцем.

Но своей Петроградской родной стороне

Буду верен до крайнего срока:
Наши связаны судьбы родством
по войне.
Мы едины единым истоком.

Тот исток – как зарок, как закон, как порог.

От него в наше завтра дороги:
«До» – истоку название. Русский
предлог —
До войны… До беды… До тревоги…

Вот ещё незнакомый я вижу фасад.

Появившийся старого возле.
Память к «До» меня тянет упорно назад,
А фасад снова тянет к «После»…

Читая Юрия Воронова

Сердцем отойти давно бы надо
От блокадной стужи и тоски.
Только слово хлёсткое «блокада»
Вновь сжимает сердце как тиски.

Сколько в жизни новых впечатлений

Впору всё прошедшее забыть,
В толчее средь новых поколений
Постараться современным быть.

Но опять идём, не зная броду.

Мы – своих невольники преград:
Горожанин рвётся к огороду.
Каждой грядке, как находке, рад.

И блокадным горожанам старым

Памятнее той поры слова.
Что всего с одной восьмой гектара
Хватит овощей семье сполна.

«Я замёрз… Не могу отогреться…»

Я замёрз… Не могу отогреться…
Я прогреться никак не могу…
Холодами блокадного детства
Я оставлен на том берегу.

Где метели, по-прежнему воя.

Обречённую жертву ведут
На голодную смерть – без конвоя.
Обходя за редутом редут.

Я на том берегу, на блокадном.

Где по-прежнему лютый мороз…
На пространстве пустом, неоглядном
Льдом и инеем город оброс.

Я на том берегу, на котором

По живому метель голосит
И угаснувшей жизни повтором
Ни в аду, ни в раю не грозит.

Я замёрз… Не могу отогреться.

Хоть тепло и листва молода…
Ледниковым периодом сердца
Отзываются те холода.

Цветы на камне

Светлой памяти моей матери —

Милицы Владимировны Тржцинской

1

Над тобой уже не властно время —
Ни сединок новых, ни морщин.
Мне ж нести несуетное бремя
Истомивших сердце годовщин.

Для тебя всё в прошлом… Я листаю

Жизнь твою как том календаря,
И событий пестрокрылых стаю
Высветляет памяти заря.

И, незримой связанные нитью.

За пределом видимости, мы
Вновь спешим друг к другу по наитью
Через вёрсты непроглядной тьмы.

Пребываем в разных измереньях.

На частотах разных говорим,
И над миром вечного забвенья
Каждый – по раздельности – парим.

2