Стихи, оборванные пулей. Советские поэты, павшие на Великой отечественной войне

Моих друзей не надо искать
На кладбищах городских:
В два метра длиной кровать
Кажется тесной для них.

По-братски обнявшись, они лежат,

Воинский выполнив долг,
Словно выспаться спешат,
Пока тревогой не поднят полк.

Но, заглушая метели плач,

Без отдыха, день за днем,
Над ними каменный трубач
Трубит, задыхаясь, подъем.

Еще друзья остались в тайге,

Как будто легли отдохнуть
С компасом, сжатым в руке,
Чтобы утром отправиться в путь.

В песках, где горел саксаул,

Их прикрыли грудой камней:
Так воды отдаленный гул
Привычному уху слышней.

Но посмотришь, – в любом краю

Мы проходим по их следам…
Коль будет нужно – могилу мою
Ты отыщешь где-нибудь там…

Не позднее июня 1941 г.

Кусок родной земли

Кусок земли, он весь пропитан кровью.
Почернел от дыма плотный мерзлый снег.
Даже и привыкший к многословью,
Здесь к молчанью привыкает человек.

Впереди лежат пологие высоты,

А внизу – упавший на колени лес.
Лбы нахмурив, вражеские дзоты
Встали, словно ночь, наперерез.

Смятый бруствер. Развороченное ложе.

Угол блиндажа. Снаряды всех смели.
Здесь плясала смерть, но нам всего дороже
Окровавленный кусок чужой земли.

Шаг за шагом ровно три недели

Мы вползали вверх, не знавшие преград,
Даже мертвые покинуть не хотели
Этот молньей опаленный ад.

Пусть любой ценой, но только бы добраться,

Хоть буравя снег, но только б доползти,
Чтоб в молчанье страшно и жестоко драться,
Всё, как есть, сметая на своем пути.

Под огнем навесным задержалась рота,

Но товарищ вырвался вперед…
Грудью пал на амбразуру дота —
Сразу кровью захлебнулся пулемет!

Мы забыли все… Мы бились беспощадно…

Мы на лезвиях штыков наш гнев несли,
Не жалея жизни, чтобы взять обратно
Развороченный кусок родной земли.

1941–1942 гг.

Война

Ты не знаешь, мой сын, что такое война!
Это вовсе не дымное поле сраженья,
Это даже не смерть и отвага. Она
В каждой капле находит свое выраженье.
Это – изо дня в день лишь блиндажный песок
Да слепящие вспышки ночного обстрела;
Это – боль головная, что ломит висок;
Это – юность моя, что в окопах истлела;
Это – грязных, разбитых дорог колеи;
Бесприютные звезды окопных ночевок;
Это – кровью омытые письма мои,
Что написаны криво на ложе винтовок;
Это – в жизни короткой последний рассвет
Над изрытой землей. И лишь как завершенье —
Под разрывы снарядов, при вспышках гранат —
Беззаветная гибель на поле сраженья.

1942 г.

Юрий Инге

1905–1941