Стихи остаются в строю

Лампы неуверенное пламя,
Непогодь играет на трубе…
Ласковыми, нежными руками
Память прикасается к тебе.

К изголовью тихому постели

Сердце направляет свой полет.
Фронтовая музыка метели
О тебе мне, милая, поет.

Ничего любовь не позабыла,

Прежнему по-прежнему верна:
Ранила ее, но не убила
И не искалечила война.

Помню все: и голос твой, и руки,

Каждый звук минувших помню дней!
В мягком свете грусти и разлуки
Прошлое дороже и видней.

За войну мы только стали ближе.

Ласковей. Прямей. И оттого
Сквозь метель войны, мой друг, я вижу
Встречи нашей нежной торжество.

Оттого и лампы этой пламя

Для меня так ласково горит,
И метель знакомыми словами
О любви так нежно говорит.

1944

Если я не вернусь, дорогая…

Если я не вернусь, дорогая,
Нежным письмам твоим не внемля,
Не подумай, что это — другая,
Это значит — сырая земля.

Это значит — дубы-нелюдимы

Надю мною грустят в тишине,
А такую разлуку с любимой
Ты простишь вместе с родиной мне.

Только сам я всем сердцем и внемлю.

Только вами я счастлив и был:
Лишь тебя и родимую землю
Я всем сердцем, ты знаешь, любил.

И доколе дубы-нелюдимы

Надо мной не склонятся, дремля,
Только ты мне и будешь любимой,
Только ты да родная земля!

1942

Георгий Ушков

Другу

Четвертую ночь
   к нам совсем не приходит луна.
И ветер морской
   за порогом без умолку бьется.
Давай в темноте
   хорошо погрустим у окна:
Быть может, вдвоем
   нам вторично грустить не придется.
Давай же, дружище,
   менять эту ночь на стихи;
Пройдем нашу юность,
   пройдем нашу дружбу сначала, —
Пока еще ночи бакинские очень
   тихи,
Пока полевая теплушка
   меня не умчала.

«У нас уже с деревьев на ветру…»

У нас уже с деревьев на ветру
Ковром шушинским пала позолота,
И голубой порошей поутру
Затягивает желтые болота.

Я гость здесь в этой хмурой стороне,

Но, солнечный товарищ мой далекий,
Мне с каждым днем становятся родней
И эти непроезжие дороги,

И трупы сломанных войной берез,

И боль еще дымящихся развалин,
И дети в них, печальные до слез,
И деревень старинные названья.

Товарищ мой, рассвет еще далек,

Кусочек неба звездами украшен,
В немецкой фляжке тлеет фитилек,
И жадно спят бойцы, устав на марше.

Еще немало дней нам глину мять,

Шинелей не снимать в походе длинном, —
Чтоб в стороне чужой чужая мать
Меня, прижав к груди, назвала сыном.

Западный фронт,

1 октября 1943 г.

Иван Федоров

Родной берег