В первом же "Столбце" нарисованная поэтом картинка поясняется: "И всюду сумасшедший бред" ("Белая ночь"). Мораль, как и положено, обычно завершает стихотворение: "Так он урок живой науки / Душе несчастной преподал" ("Незрелость"); "Я продолжаю жизнь твою, / Мой праведник отважный" ("На лестницах"); "И смеется вся природа, / Умирая каждый миг" ("Прогулка"). Но может и открывать стихотворение, сразу провозглашая: "В жилищах наших / Мы тут живем умно и некрасиво" ("В жилищах наших"); "И вот, забыв людей коварство, / Вступаем мы в другое царство" ("Рыбная лавка"). Есть "Столбцы"-нравоучения целиком - "Искушение", "Вопросы к морю", "Предостережение". Есть, наконец, прямое указание, с подлинным именем, без псевдонимов: "Как сон земли благополучной, / Парит на крылышках мораль" ("Свадьба").
Из позднего Заболоцкого ушли гротеск, эксцентрика, парадоксальная метафора. Но сознательное нарушение логики — его фирменный знак — осталось. Осталось и вот это — мораль.
Точно и убедительно ситуацию "двух Заболоцких" обрисовал за столетие до этого его любимый Баратынский, который писал Пушкину: "Я думаю, что у нас в России поэт только в первых, незрелых своих опытах может надеяться на большой успех. За него все молодые люди, находящие в нем почти свои чувства, почти свои мысли, облеченные в блистательные краски. Поэт развивается, пишет с большою обдуманностью, с большим глубокомыслием; он скучен офицерам, а бригадиры с ним не мирятся, потому что стихи его все-таки не проза".
Заболоцкий 50-х попал между офицерами и бригадирами. Тот же Баратынский: "Но не найдет отзыва тот глагол, / Что страстное земное перешел". "Столбцы" и есть "страстное земное".
Все-таки нет раздела между "двумя Заболоцкими". Заманчиво считать, что из одного человека получились два поэта. Но по такой калькуляции и Лермонтовых — двое. И Пастернаков. И Георгиев Ивановых. Еще многолюднее в музыке или живописи, где следовало бы насчитать двух-трех Стравинских, а Пикассо — не меньше полудюжины.
Заболоцкий остался тем же. На стилистическом уровне — пластичность слова. На мировоззренческом — натурфилософия, пантеизм. На этическом — дидактика. И ранний, и поздний, он вызывает недоуменные вопросы. Виртуозная образность 20-х — как он это изобретает? Нравоучительный пафос 50-х — почему ему можно? Почему
ФИЗИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ
1956