Читаем Стихи разных лет полностью

Недвижно пылают закаты.

Рассветы восходят сурово.

Готовы к убийствам солдаты

и беженцы к бегству готовы.

Готовы супруги к разлуке,

готовы к беде властелины.

Тем временем полдень над лугом

склоняется, жаркий и длинный.

Готовы к обманам святоши

и к недоеданию дети.

Готовы могилы.

И все же

рассветы восходят и светят...

* * *

Здесь перестроек механизмы,

приоритеты плюрализма

и что-то брезжит впереди.

Но долгосрочные прогнозы

нам обещают только грозы

и в лучшем случае дожди.

Под недостроенною кровлей

начальство с приостывшей кровью

сидит разрозненной толпой.

А впереди?.. На все вопросы

ответ прямой: "Возможны грозы

и дождь на годы проливной".

Хоть наша вера и ветшает

прогноз не врет. Не обещает

тепла. Спасибо и на том.

Но вдруг, подросши, наши дети

снесут сырые бревна эти?

Прогноз пророчит и погром.

* * *

Во Франции неважные дела.

Квартиры дорожают и вообще...

Но Франция вполголоса поет

Под контрабас, ударник и рояль.

В Италии, глядишь, то наводненье,

То Папа умер, то землетрясенье

Она поет, поет под мандолину,

Или гитару, или просто так.

Америка в преступности увязла

И с неграми никак не разберется

И те поют. И белые, и негры.

Приплясывая перед микрофоном,

Блистая приглушенным саксофоном...

А нам и Бог велел. Поем народные.

Цыганские. Старинные. Походные.

Блатные. Философские. Победные.

Полезные. Безвредные. И вредные.

На шаре тесненьком

Столпились мы,

Друг другу песенки

Поем из тьмы...

Плес

Здесь некогда я жил в гостинице,

еще счастливым был тогда.

Приехал с городом проститься,

другие минув города.

Здесь некогда, ведомый счастьем,

я на холмах набрел на чашу,

иначе как назвать не знаю,

земная впадина средь чащи

простерлась, сдержанно блистая.

Травнистый кратер всей Земли.

Господня, думалось, криница.

Березы наискось росли,

счастливые над ней склониться.

И мнится: рощу перейти

и чаша тихо заблистает.

А вот ищу - и не найти.

И местные о ней не знают.

И каждый мудрой головой

покачивает: мол, едва ли.

Тут все известно, а такой,

как вы искали, не видали.

Нет чаши. Нет березок. Свет

не светится на дне криницы.

Душа могла и ошибиться,

и счастья не было. И нет.

* * *

Это, что ли, жизнь кончается?

Пять. Четыре. Три...

Под ногой доска качается

и конец игры?

Это значит - притомились?

До свиданья всем?

Но со счета где-то сбились.

Десять! Восемь! Семь!

Сроки снова отменяются.

Это мне за что?..

Правилам не подчиняются.

Триста! Двести! Сто!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия