Я раскрасил небо синим,Море – ярко голубым….Листья в желтый цвет осенний,Солнце – цветом золотым.И своей картиной новойЛюбовался целый день.К ночи я звезду добавилИ луну в придачу к ней.А потом и дождь весенний.Тучи, где-то в вышине.Чтобы утром с птичьем пеньемЯсный день пришел ко мне.Красным я любовь раскрасил,Серым – добрые глаза…Получилось, что, похожеТо творение на тебя.Мои краски оживаютНа картине под стеклом.Там душа моя летает,В сочинении моем.Вовсе я и не художник,Но так вышло у меня.Вдруг весенний теплый дождикВсе размыл – и нет тебя.Снова небо, снова солнцеИ луна, как блин, висит,Только образ твой, как раньшеНи о чем не говорит.И опять рисую тучи,Дождь весенний в небесах,Но портрет мой невезучийПросто тает на глазах.Я смотрю и удивляюсь:Что же это за обман?А картина пропадает,Будто утренний туман.Я раскрашу красной краскойНочь и тучи, и луну,Чтобы ты меня спросила:Что? Зачем? И почему?
Париж. 20-й год
Париж.Двадцатый год. Зима и стужа.А за окном опять метет метель.Один я здесь и никому не нужен:Не согреваешь ты мою постель.Там, где-то родина, которую однаждыОставил с незапамятных времен.А здесь француз все тычет пальцем каждый,Стараясь навязать мне свой закон.Париж.Страна поэтов и желаний.И этот закопченный ресторан….Под скрипку с песнями и танцами цыгане:Я сам себя ввожу в глухой обман.Здесь все, как прежде – эх, и разгуляюсь!Таких, как я, полным полно кругом.А по ночам в тиши грущу и каюсь,Что жизнь свою продолжил за бугром.Париж.Прости за дерзкое вторжение.Там, те года свели меня с ума.Двадцатый год – страна опять в смятении,И вновь прошу прощенья у тебя.Прости родная, что не смог когда-тоС тобой обвенчаться на заре.Стал эмигрантом здесь я называться,Тем самым жизнь, перевернув в себе.Париж.Пусть это слово и не ново.Мне родина для сердца дорога.И как всегда, за столиком я снова,И наливаю вновь бокал вина.Но, может быть, когда-нибудь случитсяМне побывать у дома, во дворе.Ну, а пока он мне ночами сниться –Двадцатый год – декабрь в серебре….