Стихи. (В переводах разных авторов)

В царство фей, к лесной воде, -

Крепче за руку держись! -

Ибо ты не понимаешь, как печальна жизнь.

Где луна холодным глянцем

Берег Россеса[36] зальет,

До утра старинным танцем

Мы сплетаем хоровод -

В колыханье рук и взоров

До утра прядем узоры

Под луной у дальних вод.

Беззаботно и легко

Мы порхаем над волнами

В час, когда слепыми снами

Мир объят людской.

Так пойдем, дитя людей,

В царство фей, к лесной воде, -

Крепче за руку держись! -

Ибо ты не понимаешь, как печальна жизнь.

Где вода с холмов струится

В озерца на дне Глен-Кар,[37]

Где звезда не отразится,

Затерявшись в тростниках,

Мы форели полусонной

Беспокойные виденья

На ухо поем,

Меж травы, в слезах склоненной,

То мелькнем прозрачной тенью,

То опять замрем.

Так пойдем, дитя людей,

В царство фей, к лесной воде, -

Крепче за руку держись! -

Ибо ты не понимаешь, как печальна жизнь.

С потемневшими очами

Он идет на зов:

Не слыхать ему мычанья

Стада с солнечных холмов,

Не видать возни мышиной

Возле ящика с крупой,

Пенье чайника в камине

Не вдохнет в него покой.

Он уходит от людей,

В царство фей, к лесной воде, -

Крепче за руку держись! -

Ты вовеки не узнаешь, как печальна жизнь.

The Stolen Child

Where dips the rocky highland

Of Sleuth Wood in the lake,

There lies a leafy island

Where flapping herons wake

The drowsy water-rats;

There we've hid our faery vats,

Full of berries

And of reddest stolen cherries.

Come away, O human child!

To the waters and the wild

With a faery, hand in hand,

For the world's more full of weeping than you can understand.

Where the wave of moonlight glosses

The dim grey sands with light,

Far off by furthest Rosses

We foot it all the night,

Weaving olden dances,

Mingling hands and mingling glances

Till the moon has taken flight;

To and fro we leap

And chase the frothy bubbles,

While the world is full of troubles

And is anxious in its sleep.

Come away, O human child!

To the waters and the wild

With a faery, hand in hand,

For the world's more full of weeping than you can understand.

Where the wandering water gushes

From the hills above Glen-Car,

In pools among the rushes

That scarce could bathe a star,

We seek for slumbering trout

And whispering in their ears

Give them unquiet dreams;

Leaning softly out

From ferns that drop their tears

Over the young streams.

Come away, O human child!

To to waters and the wild

With a faery, hand in hand,

For the world's more full of weeping than you can understand.

Away with us he's going,

The solemn-eyed:

He'll hear no more the lowing

Of the calves on the warm hillside

Or the kettle on the hob

Sing peace into his breast,

Or see the brown mice bob

Round and round the oatmeal-chest.

For be comes, the human child,

To the waters and the wild

With a faery, hand in hand,

from a world more full of weeping than you can understand.

Роза мирозданья

О, кто сказал, что красота минует, словно сон?

Тоскуют алые уста, надменны и скорбны,

О том, что мир не посетят чарующие сны

С тех пор, как траурным костром взметнулся Илион[38]

И пали Уснеха сыны.[39]

И мы в тревогах и трудах рассеемся, как дым,

Но среди обликов людских, струящихся с земли,

Под бренной пеною небес, где звезды отцвели,

Меж вереницы бледных волн под ветром ледяным

Пребудет одинокий лик.

Склонитесь, ангелы, пред ней в заоблачном дому!

До вас и прежде, чем в тиши раздался первый вздох,

Над бездной водною витал усталый добрый Бог:

Он расстелил зеленый мир по слову Своему

Ковром для этих легких ног.

The Rose of the World

Who dreamed that beauty passes like a dream?

For these red lips, with all their mournful pride,

Mournful that no new wonder may betide,

Troy passed away in one high funeral gleam,

And Usna's children died.

We and the labouring world are passing by:

Amid men's souls, that waver and give place

Like the pale waters in their wintry race,

Under the passing stars, foam of the sky,

Lives on this lonely face.

Bow down, archangels, in your dim abode:

Before you were, or any hearts to beat,

Weary and kind one lingered by His seat;

He made the world to be a grassy road

Before her wandering feet.

Скрипач из Дунея

Как играю на скрипке в Дунее[40] -

Ходит пляс морскою волной.

А двоюродный брат мой — священник,

И священник — мой брат родной.

Пусть читают святые книги -

Я и в этом не уступил:

Всё читаю я книгу песен,

Что на ярмарке в Слайго[41] купил.

Как помрем и пойдем на небо

И придем к Петру у ворот,[42]

Всех троих он улыбкой встретит,

Но меня пропустит вперед,

Потому что праведный — весел,

Коль родился не в горький час,

А веселым по нраву скрипка,

А веселым по нраву пляс.

И, завидев меня, столпится

Райский люд, закричит: "Вот те на!

Да ведь это скрипач из Дунея!" -

И запляшет, как в море волна.

* * *