Стихи звучат в тиши

Мне летний дождик напевает,
Мелодию стиха моей любви,
Он всё об этой грусти знает,
Прошу мне радугу пришли.
Пусть разойдутся тучки в небе,
И мир от солнца весело блестит,
Я о любви, как о насущном хлебе,
Концы с концами не могу свести.
Любви и хлеба не наестся впрок,
Нам каждый день питаться надо,
Чтоб весь отпущенный нам срок,
Судьба и жизнь нам были рады.
Любовь нельзя, как хлеб добыть,
Порой о хлебе приходится забыть!

«Уходят дни, проходят ночи…»

Уходят дни, проходят ночи,
Где я себя, ругая и кляня,
Вдруг представляю, ты порочна,
Как ты ласкаешь не меня.
Зачем я мучаю себя бессонно,
Или терзаюсь среди снов,
В глубинах ревности бездонной,
Моя проклятая любовь.
Ведь мы с тобой уже расстались,
И ты в своём желании вольна,
Но черти пляшут, как плясали,
И плоть моя, тобой больна…
Нам от любви порой бывает больно,
Что нас её фантомы мучают невольно!

«Я отпускаю всё, что неподвластно…»

Я отпускаю всё, что неподвластно,
Легко на сердце, некого винить,
Ведь я любил, так горячо и страстно,
Не смея ничего взамен просить.
Пусть ты с другим, но будь счастливой,
Моя печаль, мой стон души,
Будь для него желанной и любимой,
Я растворюсь в ночной тиши.
Твой айсберг уплывает к глыбам,
Холодной, расчётливой любви,
Мы в разных проживаем трибах,
Тебе другие нравятся псалмы…
Любовь благоволит лишь к тем,
Кто в шалаше способен на Эдем!

«Кто бы знал, как порою непросто…»

Кто бы знал, как порою непросто,
Силу чувств держать на замке,
Проходя судьбы перекрёстки,
Отмокать душою в строке.
В апогее любовных терзаний,
Я себе пытаюсь сказать,
В ненасытности томных желаний,
Вдохновенно можно писать.
Опускается Муза на плечи,
И щекочет грудью висок,
Погружая сознание в вечность,
Не дописан ещё эпилог.
Встречу утро с улыбкой усталой,
Вновь мой парус становится алым!

«Вчера по фанту целовал заразу…»

Вчера по фанту целовал заразу,
Со всеми вместе весело смесь,
Коснувшись уст, я понял сразу,
Что буду жить теперь томясь.
Попал повеса в омут карих глаз,
Танцуя с ней английский вальс,
Скользнул рукой по линии изгибов,
И понял, окончательно погиб я.
Стройна, легка, как Афродита,
В руках трепещет словно лань,
Заразы в ней, куда не глянь,
Увы, но вольница моя забыта.
Презрев всех остальных зараз,
Я Вашей заразился, и завяз!

«О песнь любви, звучи волшебной лирой…»