Стихиаты и стихоутки

С бубенчиками светлыми

На крыльях.

Но на самом деле,

Он как будто шкодливый:

Падальщик,

Вор,

Как все,

Суетливый

И ворчливый.

Огромные пестрые перья

Нахожу на дороге.

"Вот, обронил на счастье мне".

А на деле дрался с воронами,

Убегал от чаек, ласточек ввысь.

Яйца крал у матерей тёплые,

Обсуждал помоек обновление,

Проволоку, собачий мех собирал,

Не брезгуя.

Черепаху, как коня, угнал.

А потом сидел задумчиво,

Спрятавшись в зарастающем лесу.

Вспоминая пирожки ворованые,

Улыбался солнцу,

Щурился, отходя ко сну.

Видел я сгорбившегося старца.

"Деткам крал я яйца,

Приспособлюсь тут малясь.

Плачешь ты по пустякам.

Это не ненастье.

Красоты такой не видел отродясь.

Каждая минута и секунда -

Мне в копилку созерцания.

Вот!

Дарю перо узорное на счастье!

Пусть подарит и тебе полёт!"

***

А что, если бы я влюбился…

Без созерцания мне нельзя.

Соткать из воздуха чудесник,

Порвать рубаху на груди,

Кидаясь в полыхай людски смешонки

Голову сломя.

Но что бы подарил в ответку?

По договору. Как ведётся испокон.

Телес покорную рулетку,

Или проблем куриный дом.

Нате, здрасте.

Толстяк, бедняк, чудак и чудик.

Не зря толкуют умны люди.

Не просто треплют языки.

А я бы перешёл на ты.

Но взросла кровь

Течёт по венам,

Перфекто трезво рассуждает.

Платить-то нечем.

Логично всё так объясняет:

Сантори – стенобухарь.

У реки сидели трое.

Порочный, квазимодо и дитя…

"Не надо мне такого счастья".

"Уж увольте".

Такие вот волшебные слова:

Люблю тебя.

***

200 конвертов

Две несильно плотные стопки.

Госзнак. Формат. Заказ. Фактура.

Не знаю, не по этой части.

Академия наук. Институт математики.

Футбол. Космонавты.

Чемпионат мира.

У кого-то профессия…

Создавать эти бумажные домики.

Может, скрипел зубами,

И матерился в сердцах.

А может в усах не продувало.

Посчитал. И получил.

Я же бережно руками щупаю.

Вот в ящичке лежат.

Не такие белые.

И не такие толстые.

200 клонированных ребят.

В них кладут бумагу писчую.

Может, кто-то в глухомань пошлёт.

Там, где нету телефона,

Простое простенькое древнее письмо.

Осторожно оторвёт предохранитель

Клейкой массы.

Будто сургучом запрёт внутри.

После, прижимая к сердцу,

В отделение почты поспешит.

Не от горя,

Не от скуки,

Без тоски,

Без понятия о моде

И мейнстриме.

В деревянном ларчике хранит

Специальную бумагу.

В магазинах ищет

Маленькие скромные сюжеты.

Те, что получатель пальцем гладя,

Удивит

Поколение новое,

Что в сети сидит,

Облигатностью и строгостью.

Сто конвертов стопкой ровною.

Ладно, двести.

В общем-то не суть.

Оболочка содержания.

Выдержанный сюртук.

Наполнитель насыщает,

Утолщает, заполняет,

Обогащает, определяет.

Мне же, не без милости,

Этот транспортный сосуд.

Труженик верблюд.

Канцелярский зверь.

И когда-нибудь…

Иногда-нибудь…

Между душами

Планирующий маршрут.

***

Зови меня "Мистер Вселенная",

Самым красивым и желанным,

Ведь по сравнению с душой,

Моё тело – лучшее, что во мне есть.

Лучше той черни

Милый толстяк.

Каждый шрам и изъян -

Великолепия склад.

Эта посредственность -

Хоть на завод.

Выстави душу -

Вот где урод.

Самое прекрасное ходячее тело

На планете.

В мире будет на примете:

"Посмотрите, как же он красив!

Пусть же будет мало говорлив,

А не то посыпятся чертята,

Черви,

Нервы,

Стервы,

Поросята,

Гниль,

Страда,

И ерунда.

Нет, не надо тьмы, ребята.

Любите кожух старика".

***

Эти обросшие грязные ногти,

Стройное тело, покрытое загаром.

Ты догадываешься,

Что на секунду заглядываюсь

На облик твой.

Сто пятьсот летних парней

С обнаженными ногами

И голой спиной,

Как услада для глаз,

Дарящих покой.

Но на лбу не написано:

"Я никогда не буду твой".

Не мечтай, не задумывайся.

Я бедняк бедняком,

И грубый малый.

Не гейша в шелках

С гармоничной душой.

Не повар с кастрюлями и лапшой.

Не умница,

Не девственник,

Не чья-то прелесть.

Шансов не давай.

Я просто обратил внимание.

Подумал,

Что такие, как ты, меня понимают.

Но, как всегда ошибаясь,

Очарованно очаровывался.

Похоже на меня:

Считать красивое хорошим.

Разумеется,

Ты наверняка не одинок.

На дороге сейчас никто не валяется.

Все спешат пустить икру.

Только я сижу на обочине

Озабоченный.

Хлопая глазами и ртом.

***

Он её любит.

Хотя такую, как она,

Обходят стороной.

Он её любит.

Любуется полу-улыбкой,

Провожает взглядом

Сгорбившуюся,

Убегающую от него.

Покажется странным

Со стороны.

И непонятно ведь.

Но неуклюжесть,

Ободранная одежда,

Неухоженность,

Нескладность,

Угрюмость -

Ему кажется,

Что это красота и есть.

Считает он прекрасным

Смущённое лицо,

Ломаные ногти,

Когда на небо смотрят,

Изучая птиц,

Когда не злятся

И не грубят укором,

А тихо повторяют

Эхом

Незамысловатый ряд.

Когда спешат,

Спотыкаясь о свои ноги,

В пыли,

Как гигантская гусеница,

С волосами во рту,

С капельками пота,

Абсолютно красный, как свекла,

Или варёный рак.

Для него – это любовь,

Во всём цвету.

Так, наверное,

Люди поступают обычные:

Любят то,

Что для них милое и привычное.

***

Раздражительность и нетерпение,

Как критерий женщины,

Это нормально?

Или признак истерии?

Быть вечно недовольным,

Сосёт под ложечкой.

То как камень и кремень,

То рыдать и хныкать хочется.

А уж на других, как поглядишь,

Удавить охота,

Либо цокнув языком,

Прочь повернуть в болото.

Утомлением, истомой

Настроение портится.

Небо ясное заволокло

Дымом, тучами, небодростью.

Окунуться головою

В омут пропасти,

Что зовётся бездной ничего,

Пустотой и скромностью.

***