Стихия боли

То ли от невеселых мыслей, то ли от выпитого, Ричард Нильсон почувствовал, как к лицу горячей волной прилила кровь. Он положил на лакированную крышку стола недокуренную сигару, рывком встал, подошел к бару.

На этот раз адмирал не стал скупиться и наполнил стакан почти наполовину. Последние дни, когда он сказался недомогающим и перестал выходить из каюты, «Столичная» стала его единственной подругой и собеседницей. Водка не меняла настроение, но окутывала сознание какой-то невидимой пеленой, ограждая его от паскудного настроения, при этом в голове становилось светло и многое понятно, как будто открывались невидимые доселе окна, обнажая то, что в трезвом виде никогда не увидишь и даже не заподозришь о существовании.

«Так, как мы открываем свои проблемы психоаналитику, облегчая душу, так же и водка снимает стресс», — забрасывая в рот очередную печенюшку, подумал Нильсон. Глядя на пустой стакан, он размышлял, вернуться ли к креслу или еще немного выпить, чтобы лишний раз не подниматься. Рациональность взяла верх, и бутылка «Столичной» снова оказалась в его руке, отражаясь в зеркальном чреве бара.

— Россия развалена, ее народ деградирует, ее армия сброд, ракеты ржавые, танки и самолеты без топлива, подводные лодки и надводные корабли догнивают у пирсов. Так любят говорить недалекие политики и продажные журналистишки. Как же все это далеко от истины, — нетвердой рукой возвращая стакан на место, негромко бормотал под нос Нильсон, водка позволяла выговориться и без наличия собеседников. — На виду, конечно, труха и короста, но именно под ней и вызревает новый мощный организм. Причем русские даже не делают из этого тайны, только правду выдают порциями, как опытный отравитель ядами. Они говорят о ржавых ракетах шахтного базирования и тут же испытывают новейшие мобильные комплексы «Тополей». Жалуются на малочисленность космической группировки, а сами создают современную спутниковую систему позиционирования ГЛОНАС. На воду спускаются новые боевые корабли и подводные лодки, в небо поднимаются новейшие боевые самолеты. Это, конечно же, единичные экземпляры, но только глупцы могут себя успокаивать этим, потому что если посмотреть в корень, главная опасность исходит из того, что производство не остановлено, отрабатываются технологии, готовятся профессиональные кадры. А это значит, что если будет политическая на то воля, они смогут штамповать самолеты, корабли, танки и прочее вооружение, как в Бруклине жарят странные гамбургеры под названием «беляши».

В развал российских сухопутных войск адмирал также не особо верил. Для высшего командного состава Пентагона каждый месяц готовился адаптированный дайджест по российским информационным агентствам, касающийся армии заклятого союзника. Объединенный комитет начальников штабов не забывал одну главную заповедь первого директора ЦРУ адвоката Алана Даллеса — «семьдесят процентов секретной информации несут открытые источники».

Ричард Нильсон, просматривая на своем компьютере переводы газетных и журнальных статей, военные передачи, поражался беспечности верховного командования и политиков, тех, кому надлежало постоянно заботиться об обороноспособности Соединенных Штатов.

Да, почти все печатные издания кричали о разгуле «дедовщины» в Российской армии, о повальном пьянстве, казнокрадстве и прочих непотребствах. Но за этими уродливыми наростами оставались незамеченными другие факты — части первого броска, морская пехота, десантники, спецназ — становились полностью профессиональными, получая все необходимое. Боевые корабли и стратегические ракетоносцы выходят все чаще на мировые просторы. Спецслужбы обзаводятся собственными частями особого назначения. А что такое русские командос, в мире помнили, ассоциируя их действия с захватом президентского дворца в Кабуле в семьдесят девятом году, когда полсотни «альфовцев» разметали почти тысячу головорезов из личной гвардии Амина, засевших за неприступными крепостными стенами.

Через двадцать лет неполная сотня мальчишек-десантников в горах Чечни не пропустила на равнину пятитысячную группировку моджахедов. Подобные факты давали обильную пищу для размышлений, но политики, завязшие в изнурительных войнах в Афганистане и Ираке, упорно ничего не хотели замечать, облизываясь на нефтеносные районы соседнего Ирана.

— Проклятые русские, — скрипнул зубами адмирал Нильсон, горошинка мысли, катящаяся по извилинам захмелевшего мозга, на одном из поворотов подпрыгнула и перескочила в другое русло, изменив свое смысловое значение. Сейчас Ричард неожиданно вспомнил, как два года назад он был приглашен в Белый дом как один из награжденных недавно введенной медалью «За победу в „холодной войне“».