Стихия Перемен (СИ)

Последнее слово заставило Крива и Святозара посмотреть друг на друга. Волхвы Семаргла вообще были тяжелы на подъем. А заставить волхва прибыть перед битвой… могло только нечто очень серьезное.

На гладком челе Святозара появилась темная складка. Ему не терпелось поделиться своими мыслями настолько, что посланник Культа как ему казалось, мог потерпеть. Ну, точь-в-точь как отец!

— Потом расскажешь, царевич. Не станем заставлять святого человека ждать, — предугадывая возможную беспечность юноши, предложил Крив. — Когда Боги глаголят простым людям следует внимать.

… Волхв ждал их в походной палатке царевича. Это был лысеющий старик с узкими как у синетрийца глазами и по-молодому гладким лицом. Он первым встал навстречу к дышащему морозным паром Святозару. И молодцевато протянул руку для пожатия, отклонив попытки ритуальных поклонов.

— Выпить, его Величию, — грозно скомандовал Крив и без того расторопной прислуге. Пока те суетились, помогая царевичу снять куртку и накинуть на плечи теплое одеяло, волхв смиренно ждал, рассматривая лицо Святозара.

— Юный властелин, — благожелательно заговорил он, когда кружка с бодрящим пахучим питьем оказалась на деревянном подносе под рукой царевича. — Наш Великий покровитель и могучий заступник, небесный Родитель Семаргл Огнеликий позвал меня в путь. Не мешкая тронулся я в дорогу, провожаемый Огнеяром, открытым мне знанием и…

Он выдержал торжественную паузу и, отвернувшись, взял с груды тюков, лежавший там белый сверток, сразу бросившийся Криву в глаза. Чувствуя торжественность мгновения все, кроме юного царевича, замерли, глядя на сверток как на откровение.

— Возьми его, — сильным и величественным голосом, словно бы устами старика вещал Бог, рек волхв. На развернувшейся ткани блестел прямой клинок с неширокой изящной крестовиной и игриво переливающимся узором. На гарде скалил зубы огненный пес — священный зверь и спутник самого Семаргла.

Царевичу никогда в жизни не доводилось видеть настолько совершенного оружия. Его словно отлили сегодня же из лучшей руды, по неведомой в Брайдерии технологии. От одного взгляда на клинок он почувствовал прилив сил и энергии, подстегивающей к действию.

Осторожно коснувшись кончиками пальцев лезвия, он поднял глаза на священнослужителя.

— Теплое? Оно теплое… — замявшись, он выбрал странное, но подходящее случаю слово: — И живое!

— Возьми его, — повторил волхв. И Святозар взял. Поднял удивительно легкий клинок, ощутив электризующее чувство, пробежавшее вверх от кисти к плечу.

— Это священное оружие. Его ковали лучшие кузнецы нашей земли втайне ото всех кроме нас. Они подчинялись гласу самого Семаргла. Так же как и я, передавая тебе Его послание. Юный царевич — этот меч сокрушит любую преграду. Он принесет тебе победу в любой схватке. Его свет развеет любую тьму. С ним ты станешь великим героев, вставая выше тех никчемных, что носят это гордое имя сейчас. И им ты сразишь Дракона.

… Прошедшие четыре дня сотник исподволь присматривался к найденышу. Серьезная, молчаливая, она совершенно не боялась каторжан, сама вызвавшись помогать по хозяйству. Её определили как помощницу кухаря — где дров поднести, где за кашей присмотреть, ну и конечно разнести кормежку солдатам и рабочим.

Сирота достойно переносила саму мысль о гибели семьи и поневоле вызывала уважение даже у огрубелых мужиков. Скрипя на сердце, сотник вынужден был признать, что напали на поселок, в самом деле, царские воины. Или те кто, носил их одежду. Последние сомнения развеялись вчера. Снова нападение, снова жертвы. Но в этот раз свидетелями стали парни из его сотни, оказавшиеся в увольнении. Они своими глазами видели золотые галуны царской дружины. И еле ноги унесли оттуда. Приходилось поверить. И письмо отправить тоже приходилось.

Но все-таки Миял не понимал, как может быть так, что свои со своими воюют. Решения пускай наверху принимают, а только не верилось сотнику в такой оборот. Ой, как не верилось. Тем паче, что место тут больно хлебное и всякие удальцы завсегда поживиться пытались.

Что греха таить, если и сам Миял с доходов рудничных свою долю имел, о которой никто кроме него и его подельников не знал. А тут поневоле осторожничать будешь. А ежели с проверкой нагрянут?

Раздавая подручным указания Миял прогулочным шагом, шел через лагерь, отмечая, что сегодня многие каторжане трудятся хуже обычного. Кое-кто и вовсе таскался, словно сонная муха, получая по спине кнутом.

— Лентяи, — ворчал он, вдыхая влажный как после дождя воздух. Здешний лес вообще был местечком промозглым, крайне удачным для всяческих лихорадок и болезней. — Вокруг меня одни лентяи! Эй ты, а ну пошевеливайся боров, покуда я не велел отхлестать тебя так, что еще месяц будешь скулить от боли!

Стражник в обтягивающем висящее брюхо широком ремне угодливо закивал, приводя в движение все три подбородка, и сноровисто дал пинка проходившему мимо с камнем на плечах каторжнику, даже и не поняв, что сотник грозится выпороть его самого.