Стихия Перемен

— Я думаю, нам нужно согласиться, — в который уже раз говорил он. — Согласиться на предложение наших старших собратьев. Волхвов из храма Семаргла. Наша магия надежное оружие, но разит не меч. Разит рука бойца. Когда знает куда бить. Поэтому мы должны все тщательно взвесить… и согласиться на предложение. Светлые Боги нуждаются в нас и том, что мы придумали. Что создали. А мы нуждаемся в них. В благословении, без которого все мы остались бы под стенами Дасунь-крепости.

Под его колючим взглядом не каждый мог решиться на ответ. Алхимик Панир как и всегда отмалчивался, не желая влезать в политику. Вихрь сопел в кулак, отчасти согласно, но скорее лишь потому что сочувствовал горю Милоша. А Звар, негласный глашатай Старейшины Звар, больше всего был занят игрой в гляделки со жрицей Телланой. Они весьма сблизились за последнее время, на почве близости интересов. Настолько сблизились, что кое-кому могло показаться, что старый хитрован Чудило влюбился в обаятельную жрицу. Во всяком случае их очень часто видели вместе.

— Мы не только оружие, — прожурчала чистым как роса голоском жрица, вычитывающая у первогодок почти все теоретические предметы. — Магия это благо. Как раз дарованное нам богами. А как же лечение, предвиденье, улучшение человеческой породы?

Она умела говорить так чтобы слушали. Даже несогласные. Милош сильно кривился, отводил глаза и дергал челюстью, молча снося кажущиеся несправедливыми слова.

— Кто может быть ближе к богам чем их служительница. Верно? — поддержал Теллану и Эльмеор. — Разве у нас есть поручители перед волхвами? Если они используют ситуацию только для укрепления своего влияния после прошлогодней трепки и недавнего промаха царя, то через десять-пятнадцать лет Семинария превратится в молельню.

— У нас есть такой поручитель! — горячо возразил Милош, проводя ладонью над столом, отрицающим слова Эльмеора жестом. — Волхвы лишь просят нас присоединиться, чтобы вместе дать сладу Дракону и его проклятым помощникам, вышедшим из моря!

— Каменные монстры истребившие все живое на побережьях это союзники Дракона? Чушь! — надменно сказал Бродяга. — Чем они помогли Темному Властелину? Убийствами его верноподданных? Или беспорядочными нападениями на всех подряд? Нелогично.

— А Дракон вообще нелогичен! — насупив лоб воскликнул Милош. — Он убийца и ты знаешь это лучше моего, Эльмеор! Ему доставляет удовольствие вносить кровавую смуту! Почему ты не хочешь поддержать меня, Эльмеор Огненный! Разве твои товарищи не гибли от рук Дракона?! Почему ты его щадишь?!

В синих, как штормовое море, глазах Милоша плескался гнев. Нежелание понимать, чужую позицию. И можно было подумать, что для него знакомый маг-союзник кажется едва ли не большим злом, чем сам Дракон. Сложно было даже представить сколько злости прячется в худосочном теле волхва.

— Это подмена понятий, — отстраненно заметил Эльмеор, которому, как могло показаться внимательному наблюдателю со стороны, разговор доставлял некое удовольствие. — Я не против победы над Драконом! Я как никто желал её там в ущелье! Я против тех кто предлагает связать руки нашему общему делу! Поэтому повторяю свой вопрос — кто может поручиться за волхвов. Не сочти за обиду, Милош, но сейчас твое слово значит не больше моего. И даже меньше. Ты слишком убит горем, а значит не судишь здраво…

Маги затаили дыхание глядя на двух спорщиков во все глаза. У Милоша вид был такой, словно его только что ударили. Руки вцепились в край стола как рачьи клешни, а раздувшиеся ноздри яснее слов демонстрировали готовность к драке. Это очень логично, когда обе стороны одинаково уверены в своей правоте, и никто не желает отводить глаз.

— Тебе мало моего слова? — очень медленно спросил Милош. Голос его чуть-чуть дрожал от обиды. Или тихой подсердечной ярости, которая, не будучи выпущенной наружу, выжигает изнутри. — Не доверяешь, сударь белый маг. Прячешь голову за своими грамотными словесами, кои нам не понять? Добро, — он умолк, как бы смирившись с обидой и поражением. — А как насчет слова Яромира Славного? Слово царя этой земли, значит что-нибудь для тебя… чужеземец? Он сам лично, обещал сохранение нами всех прежних прав. Мне обещал. Или и здесь веры мне не дашь?

Загнанный в угол Эльмеор смолчал. Вне зависимости от ответа он оказывался бы сейчас в проигрыше. Даже если слова Милоша были блефом. Но бывает и так, что говорить не надо. Недоумение, тревога, растерянность разом показались на сосредоточенных лицах слушателей.

— Слово царя, Милош? — чуть удивился Старейшина, молча внимавший весь разговор. — Он обещал тебе это? Хм. Странно, что прежде я об этом не слышал.