Стихия страха

— … И совсем не рано уже. Десятый час. А вам непременно нужно чем-то отвлечься от… от ваших мыслей. А она вас ждет, госпожа Грано именно к вам пришла, потому что вы — ее единственная надежда!

Я прикрыла глаза, только не для мысленной молитвы, а для того, чтобы представить, как беру эту упрямую дрянь за шкирку и вышвыриваю из комнаты, отвешивая хорошего пинка под ее пышный зад. Зрелище было таким упоительным, что мне невольно подумалось, а может и Кысей представляет нечто подобное, а вовсе не молится?

— Давайте вот это платье? Синее, как вы любите. И садитесь, я вас расчешу. Госпожа, вам надо почаще на воздухе бывать, вы такая бледная, что без слез и не взглянешь!

Я открыла глаза и уставилась на собственное болезненное отражение. Нет, определенно у Пионы есть талант — она может достать даже мертвого. И ведь получала уже от меня несколько раз, разве что розгами не била, а все равно — упрямая и болтливая. Девушка расчесывала меня, не переставая причитать над моим внешним видом, потом перескочила на погоду, расписала, как полезны прогулки по набережной, особенно в сырую погоду, особенно для кожи лица, потом привычно переключилась на поучительные истории матушки Еванессы, которую я уже успела заочно возненавидеть, а потом… Потом мое терпение лопнуло.

— Пиона, ты знаешь, что больше всего ценится в женщине?

— Что? — осеклась девушка на половине фразы о пользе яичного желтка для волос.

— Молчание. Боюсь, Мартен сбежит от тебя сразу после свадьбы, не выдержав твоих бесконечных причитаний.

Пиона обиженно надулась и заткнулась.

Я спустилась в гостиную с одним единственным намерением — немедленно отказать посетительнице и отправиться по своим делам. При моем появлении грузная пожилая женщина тут же поднялась и с надеждой уставилась на меня. Она была затянута в черное, а на ее изможденном лице застыло выражение бесконечной обреченности.

— Доброе утро. К сожалению, я не беру заказы в данный момент, слишком занята, но вы можете обратиться…

Договорить госпожа Грано мне не дала, потому что тут же рухнула передо мной на колени, чуть не сбив с ног.

— Госпожа! Пожалуйста, не отказывайте в помощи, — она всхлипнула, ее лицо на миг стало совсем растерянным и по-детски обиженным. — Только вы сможете мне помочь. Никто не верит, а времени совсем не осталось. Я не переживу, если…

Я досадливо поморщилась — посетительница была одета довольно скромно, без украшений, денег у нее явно немного, если вообще имеются. Но мое любопытство обычно оказывается сильнее всех разумных доводов.

— Встаньте, пожалуйста, — я кивнула ей на кресло.

Предусмотрительная Тень уже успела предложить гостье угощение, на столике стояло блюдо со свежими булочками, и дымилась чашка горячего чая. Но женщина ни к чему не притронулась. В ее глазах плескались отчаяние и страх.

— Я вас выслушаю. Если ваше дело покажется мне интересным, то…

— Да, конечно, — госпожа Грано покорно кивнула, опуская покрасневшие глаза. — Только если вы откажете, мне больше некуда идти. Да и не успею никуда.

— Перейдите к делу.

— Мой брат. Он умер. Все думают, что он сам себя убил. Но это не так. Имрес не мог. Он просто не мог.

Я ничего не сказала, лишь недоверчиво хмыкнула, продолжая наблюдать за женщиной.

— Это действительно так! Мой брат всегда верой служил Единому, хотя и отказался от церковной карьеры. Он преподает… преподавал, — поправилась посетительница, — богословие в Академии.

— Даже священнослужители подвержены сомнению и могут…

— Нет! Вы поймите, я ведь знаю брата. Самоубийство — страшнейший грех, он бы ни за что на такое не пошел! Да и зачем ему? Он истинно верующий и богобоязненный человек, и…

— Причины могут быть самые разные.

— Госпожа Хризштайн, просто поверьте, это не так.

— Как он умер?

— Выпал из окна. Я бы еще поверила, что он мог случайно оступиться, но чтобы разбежаться и прыгнуть! Этого просто не может быть, потому что не может быть никогда!

Я криво усмехнулась, задумчиво постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Дело оказалось скучным и обыденным, так что придется…

— А его коллеги сразу ей поверили! Словно не проработали с ним двадцать с лишним лет! Поверили этой девке!

— Какой девке? — заинтересовалась я. — Была свидетельница?

Глаза посетительницы фанатично сверкнули, когда она кивнула.

— Да. Только подумать, видела она! Заявила, что Имрес сам прыгнул. И теперь… Понимаете, они всё уже решили! Если вы не вмешаетесь, его тело сожгут, уже сегодня вечером, а пепел развеют. Даже не будет куда придти и помолиться. Я ведь давно в монастырь хотела уйти, только ради брата в миру оставалась. Не хотела Имреса одного оставлять, без опоры. Он…

— Как звали свидетельницу?

— Госпожа Бурже. Только врет она!..

— Когда все случилось? — торопливо перебила я женщину, понимая, что теперь уже не откажу ей.

— Вчера днем. Мне как сказали, я сразу без чувств упала. А потом даже понять ничего не могла. Без меня в Академию тут же стражу позвали, свидетельства записали, а меня никто не спросил. Я только сегодня с утра и узнала, что Имреса считают самоубийцей!