Стихия страха

- Я не понимаю... - осекся я, удивленно глядя на старика. - Ведь грабителей поймали на следующий день, когда они пытались сбыть столовое серебро? Поймали, судили и повесили?

- Именно так, - кивнул старик. - Но я вижу, что теперь ты сомневаешься. А раз так...

- Я слышал звон клинков. Родителей... - у меня дрогнул голос, - их зарубили. Не зарезали, а зарубили мечом. И это странно, потому что... Нет, я не хочу знать. Даже если убийца до сих пор жив и ушел от людского суда, то от божьего ему не уйти. Пусть живет с моим прощением...

- Это неправильно, Кысей, - с горечью сказал отец Георг. - Так ты никогда не избавишься от теней прошлого. Мне не нравится госпожа Хризштайн, но может хоть эта женщина заставит тебя взглянуть страху в глаза...

При мысли о Лидии больно сжалось сердце.

- Я сильно виноват перед ней.

- Чем же? Разве ты сделал что-то дурное? Твое желание к ней пусть порочно, но естественно...

- Но ее страсть ко мне - нет! Лидия одержима мною, и я только сегодня понял, насколько сильно. Она вырядилась, как кукла, которую я ей подарил. Точь-в-точь, понимаете? Даже цвет башмаков... Ей становится все хуже, а я невольно усугубляю ее состояние вместо того, чтобы помочь...

Отец Георг положил руку мне на плечо и заставил сесть в кресло.

- Успокойся, Кысей. Тут ты едва ли можешь что-то изменить.

- Могу. Я могу исчезнуть из ее жизни, и тогда...

- И тогда она найдет себе новый повод сойти с ума, - грустно улыбнулся отец Георг. - Иногда я завидую безумцам...

- Почему?

- Потому что они не ведают сомнений...

Я помолчал немного, с тоской глядя на недопитый и давно остывший чай.

- Отец Георг, как думаете, Лидии может помочь духовник?

- Чем же он может помочь? - удивился старик. - Ты прости, но не думаю, что у нее остались добродетели, которые нужно блюсти...

- Я не об этом. В некоторых источниках я встречал это понятие в другом смысле. Было даже описание...

Церковник вдруг побледнел.

- Даже не думай. Практика духовничества давно утеряна.

- Почему утеряна, если есть описание? Я помню, у Изры из Мирстены есть целый трактат, посвященный...

- Не смей!!! - взъярился старик. Я смотрел на него с изумлением. Сколько я себя помнил, отец Георг ни разу не повышал голос. Даже гневные баталии с коллегией столичной Академии, когда мне отказали в приеме, он вел так тихо, что до меня долетали лишь отдельные фразы.

- Прости, Кысей, - уже тихо сказал он. - Не смей, слышишь? Выкинь эту глупость из головы. Это очень опасно. Ты собираешься вслепую рисковать ради кого? Ради женщины, которая не стоит даже твоего мизинца? Даже не вздумай. Я запрещаю!

- Я обещал, - упрямо сказал я. - Обещал Единому, что сделаю все, чтобы спасти ее душу.

- Ответь честно, Кысей. Ты в нее влюблен?

Да почему же все так упорно пытаются навязать мне эту глупость? Я не успел ответить, потому что дверь в кабинет с грохотом распахнулась. В комнату ворвалась разъяренная Лидия. В ее руке сверкнул нож. Она в два шага очутилась возле меня. Я моргнуть не успел, как лезвие оцарапало мне подбородок. Холодные злые глаза оказались напротив моих.

- Еще раз посмеете выкинуть такой фокус, - прошипела она, и ее колено больно уперлось мне в пах. - И я сама вас прибью.

- Что вы творите? - возмутился отец Георг, вставая с места. - Уберите нож.

- Ваш выкормыш сбежал от охраны, - ее голос дрожал от бешенства. - Сдохнуть решил?

- Кысей? - удивленно пробормотал старик. - О чем она? Какая охрана?

Я взглянул ей в глаза и спросил насмешливо:

- Вы чего-то испугались, госпожа Хризштайн?

Она отпрянула от меня, оскалившись в кривой ухмылке. А потом вдруг развернулась в сторону отца Георга и метнула в него нож прежде, чем я успел испугаться. Лезвие вошло в спинку кресла точно возле его виска. У меня потемнело в глазах от гнева.

- В следующий раз я попаду в горло! - рявкнула она и зашлась в кашле от сорванного голоса.

Я двинулся к ней с единственным намерением придушить дрянь. Но мне дорогу преградил долговязый громила, а еще двое втащили в комнату упирающегося Антона.

- Я спалю здесь всех, - прохрипела Лидия. - Обещаю. Подумайте хорошо, когда в следующий раз решите геройствовать. Пошли отсюда!

Она схватила Антона за ухо и потащила его к выходу.

- Хриз, прекрати! Отпусти, да больно же!

Дверь за ней хлопнула так, что зазвенела посуда на столе. Долговязый остался. Он фамильярно подмигнул мне и спросил:

- Ну что, допрыгались, ваша святость? Теперь мне с вами даже ночевать придется...

- Вон отсюда. Пошел вон!

- Я за дверью вас подожду, - развязно ухмыльнулся он и сплюнул на пол. - И что она в вас только нашла?.. Тоже мне, красавец писяный...

Когда за ним закрылась дверь, я разжал кулаки, унимая гнев.

- Простите, святой отец, простите, что из-за меня вам пришлось...

- Кысей, о чем она говорила? Какая охрана? Тебе грозит опасность?

Я провел ладонью по подбородку, вытирая кровь. У Лидии дрогнула рука. Она сильно разозлилась, как я и ожидал, но видеть в ее глазах страх было так странно. Она действительно испугалась... За меня? Или за свои планы?