Стихия страха (СИ)

- А ведь точно! Только сейчас поняла! Он оглянулся назад и что-то выкрикнул, а потом ринулся в окно... словно убегая... Господи Единый, так что же с ним произошло?

- Пойдем обедать, Софи. Уверен, Эжени приготовила что-нибудь необычайное... - я не захотел расстраивать девушку, но похоже, эта малахольная Лидия опять оказалась права.

- Не хочу есть. Нет аппетита.

- Пошли, - я деликатно помог ей встать и позволил опереться на свою руку, сопровождая к столу.

Эмиль с тревогой взглянул на меня, потом перевел взгляд на жену. Эжени уже накрыла на стол, и аромат куриного бульона заманчиво щекотал ноздри, отвлекая от мрачных мыслей. Завидев меня с Софи, служанка выхватила свою госпожу у меня из рук, обняла ее за плечи и проводила к столу.

- Кысей, ты ведь расскажешь, что случилось? - спросил Эмиль, кивая мне садиться.

- Конечно, только давай позже, в твоем каби... - слова застряли у меня в горле, потому что в комнату тихо вошла девушка.

- Здравствуйте, - прошелестела она, смущенно опустив голову. - Простите, господин Бурже, я припозднилась, работы так много...

- Садитесь, садитесь уже, стынет все, - захлопотала Эжени, подталкивая меня к стулу. Я лихорадочно соображал, что происходит, как эта девчонка могла здесь оказаться, почему она говорит про работу.

- Кажется, мы уже знакомы, - наконец холодно выговорил я, кивая опоздавшей. - Только не понимаю, что внучка помчика Жаунеску делает в доме моего друга.

Эмиль удивленно спросил:

- Вы знакомы? Откуда?

Девчонка всхлипнула и бросила на моего друга умоляющий взгляд:

- Хозяин, господин инквизитор был единственным, кто заступился за мою семью, когда нас выгоняли из дому... Я так ему благодарна! - она перевела взор на меня, и на мгновение я засомневался в словах Лидии про эту особу. Такой чистый лоб, невинные синие глаза... Неужели она может быть настолько порочна, чтобы в свои пятнадцать...

- Тем не менее, как вы здесь оказались? - упрямо переспросил я.

- Госпожа была так добра, что не позволила моему батюшке... - девчонка опять всхлипнула и потупилась.

- Давайте уже не будем о грустном, - тихо проговорила Софи, с тоской глядя на дымящуюся перед ней тарелку супа. - Эмиль выкупил Ниночку, как и должен был поступить любой благородный человек. Не понимаю, до какой степени подлости надо опуститься, чтобы продать свое дитя... Рабство - отвратительный пережиток прошлого.

- К сожалению, оно все еще существует, - сказал Эмиль, ободряюще накрывая своей ладонью руку жены. - Ты обязана хоть что-нибудь съесть, Софи. Нельзя морить себя голодом.

- Да, госпожа, - подхватила Эжени, пододвигая Софи тарелку с хлебом. - Возьмите кусочек, черный, на хмелю, как вы любите. Вам надо питаться.

Началась обычная за столом суета, секундная пауза в разговоре казалась забытой. Эмиль рассказывал смешные истории про своих новых коллег в Академии, стремясь скрасить подавленное настроение жены и вызвать улыбку на ее устах. Пару раз ему это все-таки удалось, а Эжени ухитрилась скормить своей госпоже пару ложек супа. Несмотря на то, что куриный бульон был действительно восхитительным, у меня начисто пропал аппетит. Я краем глаза следил за Ниночкой, размышляя над превратностями судьбы. Мне очень не нравилось ее присутствие в доме Эмиля. Но с другой стороны, безоговорочно верить словам Лидии тоже не стоило. Она ведь могла ошибаться или же намеренно лгать.

Софи не удержала в руках тяжелую серебряную ложку, уронила ее в тарелку, расплескав содержимое на белоснежную скатерть. Она досадливо закусила губу, готовая расплакаться от собственной немощи. А я перехватил украдкой брошенный взгляд Ниночки, полный злорадства и презрения к своей госпоже, и все понял. Понял, что Ниночка уже видит себя хозяйкой этого дома. Лидия в очередной раз оказалась права. Вся эта показная скромность, трогательная беззащитность - это всего лишь уловки, чтобы... Я не могу допустить, чтобы она навредила Софи. Отодвинув от себя полупустую тарелку, я поблагодарил за обед и кивнул Эмилю.

- Мне надо с тобой поговорить. Давай поднимемся в кабинет.

Эмиль отложил столовые приборы, задумчиво посмотрел на меня и тоже встал.

- Дамы, прошу нас простить. Все было очень вкусно, благодарю, - он шутливо поклонился Эжени и Ниночке, нежно поцеловал Софи в лоб и пошел за мной.

Я плотно закрыл за собой дверь, отгораживая нас от внешнего мира. Разговор будет неприятным.

- Эмиль, объясни, зачем ты выкупил Нину Жаунеску?

Друг удивился, он явно ожидал совсем других вопросов. Он привычно потер тыльной стороной ладони шрам на щеке, явный признак того, что Эмиль в растерянности.

- Не понимаю тебя. А что еще я должен был сделать, видя, как при мне двое здоровых громил забирают из поместья плачущую девочку? Ее мерзавец отец продал родную дочь в бордель! Ты можешь себе представить? Пятнадцатилетнюю девочку!

Я тяжело вздохнул.

- Я все понимаю, но... Ты должен избавиться от нее.

- Что? Что ты такое говоришь! - Эмиль начал раздражаться и упрямиться. - Я все больше перестаю тебя узнавать, Кысей. Ты очень изменился, и я...