Стихия страха (СИ)

Но инквизитор отдал девочку Тени и взлетел по лестнице, перехватив меня уже у кабинета.

- Давайте поговорим, - попросил он, распахивая передо мной дверь.

- Нам не о чем говорить.

- Прошу вас, - и меня опять неприятно кольнула пустота в его голосе.

Кысей остался стоять посреди кабинета, застыв изваянием, я же уселась в кресло, понимая, что распухшую ногу надо поберечь.

- Нам не о чем говорить, - повторила я, разглядывая его. Выглядел он паршиво.

- Я прошу вас... - слова давались ему с трудом, словно он выдавливал их. - Другие приюты не могут их принять, пока не могут. Пожалуйста, они ведь просто дети, которые ... которым нужна помощь.

- Я не потерплю в доме чужих!..

- Вы же не можете быть настолько бесчувственной, - Кысей опустил голову и говорил очень тихо. - Вы не представляете себе, что значит жить в приюте. Каким бы хорошим он ни был, участь сироты незавидна и полна страданий. Иногда мне кажется, что... Одной из девочек совсем плохо, у нее воспаление легких. Если сейчас не обеспечить ей уход, то она... она умрет. Если дело во мне, то я... Я признаю, что ошибался. Я прошу вашей помощи. Я не могу допустить, чтобы они еще больше страдали из-за меня...

Я встала и подошла к нему, остановившись напротив. От его прожженной мантии воняло едкой гарью и потом. Мне хотелось его ударить.

- Господин инквизитор, посмотрите на меня, - я дождалась, пока он поднимет на меня глаза, и продолжила. - Как думаете, сколько в мире людей?

Кысей не ожидал вопроса и растерялся.

- А сколько детей? Вы не поверите, но если задуматься, то каждый час где-нибудь гибнет ребенок. От пожара, от рук пьяницы-отца, от голода, от болезней, на рудниках, в подворотнях и канавах, кого-то убивают, кого-то калечат, кого-то насилуют, а кто-то просто сходит с ума. И что же теперь? Мне интересно, как вы собираетесь не допустить, чтобы они страдали?

Инквизитор упрямо покачал головой, но я не дала ему ответить:

- Цены на мои услуги я озвучила вам ранее. Но свой дом в бардак я превращать не позволю.

- Зачем? Зачем вам это? - он смотрела на меня с отчаянием и злостью. - Для вас я - просто прихоть, каприз, ведь вы же добиваетесь меня из чистого упрямства. Данные мною обеты... Они не просто слова, я не смогу... если их нарушу, не смогу больше оставаться в сане и буду вынужден уйти. Вы этого хотите? Зачем вы так упрямо ломаете мне жизнь? Вера - единственное, что у меня есть. Без нее я...

- Без нее вам будет лучше! - огрызнулась я, неожиданно уязвленная.

- Так же, как лучше Тени, которая вместо того, чтобы писать добрые светлые картины, рисует ваши кошмары? А ведь у нее настоящий талант художника... - горький упрек в его голосе был неприятен. - Или Мартену тоже лучше похоронить свой талант механика в пекарне? Вы хоть видели его стрекозу? Она ведь действительно летает. Ему в Академию надо поступать, а не...

- Заткнитесь!

- ... А не на кухне работать. Но вам ведь виднее, правда? Господи, да вы же разрушаете все, к чему прикасаетесь! - Кысей отшатнулся от меня. - Вы хоть о брате подумайте. Ведь ему...

- Не смейте! - я замахнулась на него, но он с легкостью перехватил мою руку. - Не смейте даже упоминать Антона! Вы ничего не знаете! Пустите!

- Своим эгоистичным отказом обратиться за помощью к душеведам вы обрекаете его на жизнь в постоянном страхе. Страхе за вас. Страхе того, что однажды вы сойдете с ума окончательно и превратитесь в колдунью. Но вам все равно!

- Хватит! - прошипела я. - Убирайтесь отсюда. И своих оборванцев забирайте!

Я попыталась вытолкать его из кабинета, но Кысей не шевельнулся. Я лишь запачкалась в саже с его мантии.

- Вы оглохли? Катитесь отсюда со своей клятой верой!

- Я не знаю, как буду жить без служения Единому, но... я точно не смогу жить с мыслью, что не спас сирот, что не смог предотвратить новые жертвы, так что... - он поднял взгляд, и я похолодела от знакомого стынущего пепла пустоты. - Вы поможете поймать колдуна и... и дадите временный приют детям. А я соглашусь на...

Не раздумывая, я прикрыла ему рот ладонью, не давая произнести слова, после которых уже не смогу все переиграть. Мне не нужна эта пустая оболочка без эмоций, послушная красивая кукла, в которую он превратится. Я хочу его чувства, те самые, что недоступны мне, пусть даже это будет отвращение, стыд, гнев, злость или что-то другое. Но только не пустое равнодушие. Еще сделалось очень больно от мысли, насколько сейчас я была похожа на колдуна... Кожу неприятно кольнула щетина на подбородке Кысея, и я торопливо заговорила, боясь передумать и не удержаться от соблазна.