Стихийная работа

Я подумал на эту тему, и к очередной среде в легенде появилось дополнение о моем каменном сердце, хранящемся где-то в подвале. А уже в четверг очередной освободитель искрошил в труху подходящий кусок гранита, насладился хорошо поставленной сценой моей безвременной гибели и забрал, наконец, бьющуюся в истерике Милену, костерившую его убийцей и извергом. Кого-то из оживших статуй угораздило даже сказать, что это у неё от радости.

Наконец, вся эту шумная толпа покинула непривычно опустевший двор, и я ожил, рассчитывая на заслуженный отдых. Стоит ли говорить, что отделаться от Милены мне не удалось. Наша красотка в первую же ночь сбежала от своего спасителя и, поплутав по лесу, вернулась в замок, а Тетушка Миша приютила её на кухне.

В итоге бывшая принцесса живет у нас, помогает медведице по хозяйству, а я периодически нахожу в компоте кольца из собственной сокровищницы и возвращаю их на место.

Вообще, Милена очень долго мне на глаза не попадалась, едва ли не несколько лет, потом постепенно осмелела, а после недавнего моего воскрешения, просидев почти сутки над безжизненным телом, повисла на шее, намочила всю рубашку слезами радости и прятаться почти перестала. Оберег вот подарила.

И зачем он мог Кинту понадобиться?

Блеск и плеск, моя прелесть…

Смеагорл.

Корэн рассчитывал на нудное однообразное путешествие, и я, честно говоря, тоже, но еще ни один мой день не проходил нудно. Так уж получалось. И, поднявшись на очередной холм, мы замерли в изумлении, глядя на раскинувшийся впереди лагерь огромной армии -сроду бы не подумал – айранов! Я к ним, значит, за книжкой, а они тут воюют. С кем, интересно? Надо бы разведать ситуацию получше.

Первый этап разведки – осторожный опрос местного населения – блестяще провел Корэн, принеся с поля сшибленную взглядом птичку. Когда она очнулась и обрела дар речи, нам сначала пришлось выслушать, что она думает о нашем прошлом и будущем, извиниться и только потом спрашивать, что творится за холмом. А потом слушать птичкино мнение о прошлом и будущем айранов. Практических сведений этот монолог не содержал, кроме того, что появилось все это сегодня около семи утра, и мы перешли ко второй части – сходить посмотреть самим. Точнее, слетать.

Я вспомнил давным-давно неиспользуемое заклинание, сосредоточился

- Ну, как? – чирикнул я, глядя снизу вверх на огорошенного Корэна. – Впечатляет?

- Ты и это можешь?

- Я все могу! – самоуверенно чивикнул я и подпрыгнул раза три для убедительности.

Магия превращений, подчиненная Глубинной Твари, не была чем-то особо сложным, но использовалась редко из-за вероятности не превратиться обратно.

- Всемогущий воробей – это что-то, - прокомментировал Корэн. – Советую вываляться в пыли.

- Зачем?

- Потому что ты белый и очень заметный.

Я покрутил головой – действительно, белый. «И глаза, небось, красные!» - подумал я, но у Корэна уточнять не стал.

- Ничего, сойдет! – махнул я крылом. Что-то не хотелось мне в пыли валяться. – Скоро вернусь!

Я подпрыгнул еще пару раз, отдавая должное суетливой воробьиной сущности, и полетел к лагерю айранов.

А с чего я собственно решил, что это айраны? Глаз издалека не видно, волосы под шлемами, фигуры вполне человеческие?

Я сделал вид, что ищу крошки, зернышки или еще что-нибудь не менее воробьиное и попрыгал по лагерю, перепархивая от палатки к палатке, заглядывая во все щели и слушая обрывки разговоров.

- Выступаем завтра?

- Вроде как. А разница? Делов-то – попугать весь этот свободный сброд.

- А вдруг они сопротивляться будут?

- Кто? Свободные? Да что ты! Какое сопротивление? Закон у них: «Делай, что хочешь». Думаешь, кому-то охота воевать? Они лучше потеснятся.

- Придется. Их же на пять гектаров местности – полторы крысы, - ухмыльнулся парень, полировавший саблю. Теперь я уже не сомневался в их происхождении: золотые волосы и красные горящие глаза могли достаться только от айранов. Откуда только они достали целую армию айранов-мужчин, считавшихся несуществующими? Цель также не оставляла сомнений: с утра пораньше один из передовых отрядов для разминки взял поселок. Правда, «взял» - громко сказано. Местные жители предусмотрительно исчезли заранее, и сражаться пришлось только со старым волкодавом Герой, которого в итоге обманом заперли в сарае.

Я уже почти собрался вернуться к Корэну на холм, когда один из «несуществующих» решил поупражняться в меткости и запустил в меня камнем. Он оказался мазилой, о чем я ему тут же сообщил. С возмущенным сопением он потянулся было за вторым снарядом, но маленький безобидный воробейчик превратился в разъяренного птеродактиля и спикировал, норовя оттяпать обидчику что-нибудь жизненно важное. Тот мгновенно исчез со сцены, и следующие полчаса почти весь лагерь гонялся за ящером с саблями и топорами. А еще через несколько минут на волю вырвался доблестный волкодав Гера, перекусал множество оккупантов и исчез в степи. Лагерь айранов постепенно успокаивался.