Стихийник

Бифур неплохо владел этой областью магии, но не очень любил применять ее в реальных боевых условиях. Ведь для того чтобы эффективно обмануть противника, обязательно нужно рискнуть: существенно ослабить собственную защиту и приглушить ауру. Иначе будешь фонить в магозрении словно свечка в ночи. Да и вообще, нехорошо это – обманывать. Пусть даже и своего противника. Есть в этом что-то ущербное. Кроме того, магия иллюзий – это кропотливая возня, требующая большой аккуратности и долговременной полной концентрации внимания. Это далеко не всегда возможно в реальных боевых условиях. Там, если не глядеть по сторонам, не заметишь, как лишишься всех своих соратников, а следом погибнешь сам. Да и на оркских шаманов – повелителей элементалей – иллюзии слабо действовали. Каким-то образом дух воздуха или огня всегда знает, где располагается реальный маг, а где – иллюзия, какое атакующее или защитное плетение реально, а какое – нет.

Но в данном случае это был абсолютно оправданный прием. Маг накастовал кучу иллюзий (ловушка с аурой, всякие атакующие заклинания непрямого действия). Их легко можно быстро и незаметно для других усложнять и усиливать, чтобы заставить парня выложиться. Или, наоборот, ослаблять и упрощать, когда видно, что тот не справляется.

Однако парень тут же ответил ему его же картой. Да еще по ходу сгенерировал на короткий срок какую-то непонятную пелену, которая полностью скрыла от наблюдателей его действия. Туман давно рассеялся, но Бифур уже не мог понять, где находится реальный Админ. И вот-вот этот ловкий ученик Васы уничтожит все тени и его самого. Поставить защиту и нанести мощный контратакующий удар? Но это значит раскрыться, признать, что и в этом раунде его переиграли. Кроме того, а куда бить-то? Если оставшуюся силу поделить на восемь частей и нанести по каждому «Нику» удар максимально возможной силы, то все равно для боевого мага его уровня, специалиста по защитным системам, это будет не более чем легким сотрясением. Выйти за рамки условий поединка и использовать дополнительный амулет-накопитель, который, разумеется, был с собой? У гномов категорически не приветствовались поражения преподавателей от учеников, потому каждый из них всегда имел под рукой «решающий аргумент» – скрытый амулет-накопитель в виде какой-нибудь пряжки на поясе или кулона на груди и умел его применить относительно незаметно для противника. Но подобный фокус и дальнейшее продолжение проверки наверняка будут восприняты Мондридом (а он все обязательно заметит), как попытка придраться к соискателю, который крайне ценен прежде всего в качестве теоретика. Использовать разработки из более высокого уровня, нежели тот, на который сдает Ник, тоже нельзя. Да и применять какие-то хитрости против Админа почему-то не лежала душа.

Бифур вздохнул. Похоже, нет выбора.

Ник. Победа

Мне осталось сделать буквально пару шагов, чтоб дойти до Бифура, когда неожиданно все тени пропали, а передо мной оказался маг собственной персоной. Он выставил руки ладонями вперед:

– Довольно. Я удовлетворен.

Остановившись прямо перед магом, я с облегчением выключил иллюзии и с удовольствием отметил проступившее удивление на лице гнома.

– Как ты определил, что эта тень – я? – подергав себя за бороду, с искренним интересом спросил он.

– Ну, – я почему-то почувствовал слабость в ногах и присел на корточки, – вы двигались немного не так, как остальные тени, да и находились постоянно у меня за спиной. Логика.

Не говорить же, что я его все время прекрасно видел благодаря инфракрасному сканированию обстановки бадди-компом, инфорадару и панорамному магическому зрению. Кроме того, резкий выход из режима раздвоенного сознания явно выбил меня из колеи, и, прежде чем вести какой-то серьезный разговор, требовалось восстановиться и физически и психологически. Я ведь никак не ожидал, что поединок закончится так быстро, был не очень готов к финалу и к тому, чтобы тут же переключиться на мирную жизнь. Потому и отвечал покороче и попроще. Впрочем, полное восстановление организма и ауры благодаря Умнику заняло всего несколько мгновений.

– Хм… – похмыкал гном, поддержал меня за локоть и зашагал к остальным магам.

Я послушно поплелся за ним. Подойдя к столу, за которым сидели комиссары и мой учитель, гроссмейстер отпустил мою руку и громко заявил: