Стихийное бедствие

— Честно сказать, оба — мерзавцы каких поискать, — усмехнулся Верьясов. — Но Арипов изрядно досадил нашему правительству. Постоянно заигрывал с талибами в Афганистане. Во время его правления караваны с наркотой практически беспрепятственно проходили через границы Баджустана. А как вам, надеюсь, известно, наши пограничники были выдворены из страны, когда захватили один такой караван. Снаряженный, как оказалось, близким родственником Арипова. Фархат кое-как терпел нашу военную базу — боялся, что талибы, несмотря на его реверансы, быстро превратят Баджустан в еще одну афганскую провинцию. Словом, Баджустан — кость в горле у среднеазиатских республик, а у России тем более.

— А Рахимов, выходит, более лоялен? — с явным сомнением в голосе уточнила Ксения.

— А ему теперь нельзя быть не лояльным. Он крепко повязан с одной нашей промышленной группой. А там ребята шустрые, не позволят играть с собой в кошки-мышки. У них большие виды на север Баджустана. И потому нужна стабильная обстановка в стране. Рахимов обещал устроить все наилучшим образом. Деньги — вот причина его лояльности.

— Выходит, транспортный самолет… — Максим покачал головой. — Теперь я, кажется, понимаю, откуда у Рахимова взялись средства на ракеты и бронетехнику.

— Только на ракеты, — усмехнулся Верьясов, — бронетехнику оплатил Арипов, но подлец Садыков, как я уже говорил, провернул дельце так, что она сработала на стороне Рахимова.

Ксения сжала виски ладонями:

— Бред какой-то! Предательство преподносится чуть ли не как достоинство. О продажности руководителей государства рассуждают как о чем-то обычном, словно подобные отношения в порядке вещей.

— Ксения, не стройте из себя девочку, — усмехнулся Верьясов и положил руку ей на плечо. Она повела плечом, и рука Верьясова соскользнула. Но Сергей словно не заметил этого маневра журналистки, лишь вновь усмехнулся уголком рта. — Подобные отношения вошли в норму повсюду. Мы все только делаем хорошую мину и пытаемся говорить о справедливости, честности, порядочности, хотя поступаем наоборот. Двойная мораль — вот. закон нашей жизни.

— Говорите о себе, но не переносите свои гнилые принципы на других. — Глаза Ксении сердито блеснули. — Я подобную мораль не принимаю, и я, думаю, не исключение!

— С волками жить — по-волчьи выть! — Сергей посмотрел на нее крайне безмятежно и повернулся к Костину:

— Надо уходить. — И добавил, уже для молча взиравшего на них прапорщика:

— Рахимов поручил нам найти этих людей, и мы забираем их с собой.

Они направились к выходу из гостиницы, и Максим почувствовал, как женская ладонь легла в его руку. Он ободряюще улыбнулся Ксении, потом Ташковскому, и они покинули «Мургаб». На этот раз навсегда.

Глава 17

Аскер Масхатов человеком был робким, даже трусливым. Видимо, тесто, на котором он был замешан, получилось жидким и скользким, то есть совсем не таким, из которого стряпают героев. И положение, в котором он очутился не по своей воле, ему крайне не нравилось. Конечно, содержание ночного клуба не обходилось без трудностей, но все они решались с помощью денег. От жадных, милиционеров Арипова можно было довольно легко откупиться. Вполне хватало увесистой сумки бесплатной жратвы и нескольких бутылок водки, которые он исправно отправлял раз в неделю начальнику городской милиции. Местные рэкетиры были менее уступчивы, но доходов Масхатова хватало на то, чтобы заткнуть и их ненасытные глотки. Этими жертвами частично объяснялись высокие цены в клубе. Но от гражданской войны откупиться было невозможно, равно как за все золото мира нельзя было повернуть вспять отступающие в панике войска Арипова.

В компании двух русских женщин и иностранца он оказался случайно. Его машину остановили солдаты. Бесцеремонно выволокли бывшего владельца ночного клуба и, когда он попытался что-то робко пролепетать в свою защиту, съездили ему пару раз по физиономии, а потом повалили на землю и принялись избивать ногами. Аскер потрогал взбухшую губу. Она продолжала кровоточить, но более всего его беспокоило, что левый глаз заплыл и он ничего им не видел. Но все ж это было лучше, чем превратиться в бездыханное тело. Слишком много трупов валялось на обочине и прямо на дороге. Такие же, как он, водители и пассажиры автомобилей, которые не хотели делиться ими с солдатами.

Аскеру повезло, что солдаты пожалели на него пулю. Но смерть под ногами грязных и безжалостных проходимцев была бы мучительней. Его буквально месили сапогами, а он лишь пытался прикрыть лицо и не кричал, опасаясь разозлить своих убийц еще больше.