Стихийный мир. Дракон-вампир

Там, в десятке метров от нас в толпе неизвестного мне народу из дворцовой свиты оказалась аурия Лиана. Она смотрела точно на меня, и на лице ее была написана такая смесь ужаса, бешенства, неверия и злобы, что все это, казалось, даже невозможно совместить. Она изрядно побелела, и на ее и так бледной веснушчатой коже это смотрелось ужасно, ярость придавала ей оттенок зелени. Челюсти были сжаты.

Я отвернулась, снова посмотрев на дожа. Он ждал ответа.

— Готовы ли вы к сегодняшнему покушению? — спросила я то, что действительно меня беспокоило, и что было гораздо важнее реакции недалекой аурии.

Как ни странно, задав этот вопрос, я поняла, что он волнует меня даже больше, чем я была готова себе в этом признаться.

Мне было страшно. Ужасно страшно, что с дожем может произойти что-то плохое.

А если он умрет?!.

Сердце пропустило удар, руки похолодели.

Сициан едва заметно улыбнулся.

— Тебя беспокоит только это? — спросил он. — Если так, то не бойся. Я все предусмотрел. Достать меня у заговорщиков не получится. Кроме того сегодня они будут весьма удивлены.

— Удивлены? — не поняла я.

Дож улыбнулся шире и направил чуть прищуренный уверенный взгляд поверх толпы, неторопливо обведя все побережье. В этом взгляде была сила, превосходство, власть. От него веяло гибелью врагов.

Я так глядеть не умела.

— Да, — ответил он. — Обычно в этот день я провожу праздник вместе с гостями, наблюдая за представлением, которое вот-вот начнется. Но сегодня исключение. Сегодня весь город, весь мир увидит, насколько сильна империя Огненной луны. Вспомнит, почему нас стоит бояться.

Алые радужки сверкнули и превратились в огонь, заполнивший белки глаз. Пламя вышло за черту век.

За шиворот будто просыпалась тележка колючих металлических снежинок, промораживая и царапая одновременно.

Дож умел быть страшным. Если хотел этого.

Мгновение — и все исчезло. Он снова взглянул на меня совершенно обычными глазами. Цвета крови.

— Тебе не стоит бояться, — проговорил он мягко, и вдруг протянул руку и положил на мою ладонь, что, как оказалось, крепко вцепилась в подлокотник кресла. — Тебе никто не причинит вред.

Горячее прикосновение было волшебным. В месте, где его пальцы коснулись моей кожи, под ней словно заплясали искры. Они поднимались все выше и выше по руке, пока не распространились по всему телу, сбивая дыхание, вызывая улыбку на губах.

И я вдруг поняла, что мне и впрямь стало спокойнее. Казалось, что императору подвластно все на свете, и рядом с ним мне не страшно ничего. Даже огонь, которого я так боялась. Ведь он сам был огнем.

Но в воспоминания вдруг вторглась непрошенная мысль, сережки в ушах качнулись, перед глазами на миг вспыхнула кровавая пелена с глазами Эдуарда Церра, как тогда, в купальнях.

К счастью, сейчас это было не видение, а лишь память о нем. Но и это изрядно выбивало из нормального состояния, напоминая, что есть еще в этой жизни то, чего я боюсь.

— Кто это? — резко сощурился Сициан, и его красивое лицо приобрело жесткое выражение.

Я вздрогнула, мигом вспоминая, что император умеет читать мысли.

— Я не уверена, — ответила хрипло. — Знаю только, что в городе появился маньяк, убивающий чарогниц. И мне кажется, что я вижу его в своих видениях.

— Ты обладаешь даром предвидения?

Алые глаза дожа распахнулись, и на миг он перевел задумчивый взгляд в пустую тарелку. Он тоже ничего не ел, как и я.

Зато бокал его был полон, и он не переминул одним глотком осушить половину.

— Это большая редкость, — добавил он.

— Я не лгу, — нахмурилась я тогда. — И понятия не имею, обладаю я предвидением или нет. Просто уже два раза мне являлись кровавые видения, в которых я видела глаза одного знакомого… маньяка.

А потом я рассказала Сициану все, что случилось со мной за последнее время. Умолчав только о том, что в купальнях я была не одна, а с морским эмиром.

Какая ему разница, правда?..

— Я и не думаю, что ты лжешь, — покачал головой Сициан, и его пальцы на моей кисти мягко погладили кожу.

Я заставила себя не жмуриться от удовольствия. По нервам будто стреляли мелкой дробью.

— Тогда почему вы… хмуритесь? — выдохнула, вглядываясь в мрачное задумчивое лицо императора.

Наш диалог постепенно становился таким простым и легким, словно мы были знакомы ужасно давно. И таким скрыто-сексуальным, словно были настоящей парой.

Он гладил меня, периодически улыбался, а я млела от его близости.

Все как бывает у обычных любовников.

Но мы же не обычные. Не настоящие, так?..

— Потому что о маньяке, кем бы он ни был, мне не сообщали, — с легким рычанием ответил он и щелкнул пальцами.

В тот же миг у его ног оказался склоненный в три погибели легат в золотых доспехах.

— Сияй, Райя-нор! — громко и подобострастно провозгласил он.

Император едва заметно шевельнул пальцами, и легат распрямился.

— В столице появился убийца чарогниц? — спросил Сициан, стиснув зубы. — Почему я об этом ничего не знаю?

Легат побледнел, но ничем не выдал остальных эмоций.

— Не могу знать, Ваше Сияние, — ответил он. — Но готов узнать по вашему прика…