Стихотворения

Как тяжело трудиться, преклоняться,
И знать, что труд — великая бесцельность!
Не в наказанье ль нас к труду приговорили?
И вот, как раб, согнувшись над сохою,
Урок, мне заданный, свершаю. Светлый
Настанет день и радостно раздастся
Освободителя призывный глас; но если
Я не успел вспахать родное поле,
Я не уйду, сохи своей не брошу,
Я откажусь от вечного блаженства,
В законченность бесцельности влюбленный,
Ценитель творчества земного.

«На выступе скалы, над морем синим…»

На выступе скалы, над морем синим,
Лежу я беззаботно
На жестком ложе
Сухих цветов и трав, спаленных солнцем.
Люблю их пряный запах:
В нем жизни суть, благоуханье зноя.
Порой внизу, далеко,
Плеснет волна о берег полусонно,
Порой проснется ветер,
Обдаст меня соленою прохладой,
И стихнет вновь, — и крепче
Ласкает зной испытанное тело.

«С прибрежных скал глядели мы упорно…»

С прибрежных скал глядели мы упорно
В клокочущую бездну:
Из глубины вставали исполины
И злобно умирали,
Разбивши грудь об острые утесы;
Дрожали мы как дети,
А в вышине, презрительно откинув
Покров свой лицемерный,
Немая твердь, зловещая, сияла.

МАТЕРИ («Седой Хаос, кончаясь…»)

Седой Хаос, кончаясь,
Им завещал бессмысленную силу
И родником бессмертья
Их стала плоть. Об этой древней тайне
Мать не расскажет детям:
Сын не поймет, а дочь сама узнает
От птицы перелетной,
От родников священной, темной рощи
И от всего, что дышит.

«Голодный сумрак ночи…»

Голодный сумрак ночи
Дрожал в долине,
Легко проснулось утро
И промелькнуло,
И древний, тяжкий полдень
Царить в долине.
Смотри: застыли листья
Олив зеленых
И пьют тягучий, сладкий,
Свет золотистый.
Не медом ли янтарным
Полна долина?

«О, что за суета в великих недрах…»

О, что за суета в великих недрах
Природы полнокровной!
Мир полнится и, что срослось корнями
В глубокой мгле безвестной,
Сплетается цветущими ветвями
В сияньи дня земного.

На могиле Гейне («Спи спокойно, Генрих милый…»)

Спи спокойно, Генрих милый:
Знают тайну жизни трупы.
Если встанешь из могилы,
Помни, Генрих: немцы глупы.

Перед солнцем благородным,

И прекрасен, и печален,
Спит в сиянии бесплодном
Мир языческих развалин.

Март в аллеях Валламброзы

И алеет, и белеет,
И лениво лета грезы
Bella, Napoli лелеет.

Из Пиндемонте («Вот открылись недра чудных…»)