Пастух кору надрезал у березы.Склоняясь, тянет сладковатый сок.За каплей капля падает в песокБерезы кровь прозрачная, как слезы.А над землей — дыхание весны,И все деревья с корня до листочков,Едва раскрывшихся, напоеныЖелезной силой, рвущей створки почек.Так ясен день! Так небосвод глубок!Так журавли курлычут, пролетая!И в этот миг березе невдомек,Что, может быть, смертельна рана злая,Что, может быть, от муки холодея,Она увянет к будущей весне:Иссохнет ствол, и ветви онемеют,И помертвеют корни в глубине.Но этот черный день еще далек,И долго будет кровь еще струиться,Над нею станут бабочки кружитьсяИ пчелы пить густой пахучий сок.Покуда ж все, как прежде: зеленеетНаряд ветвей, и зелень так свежа!И пьет пастух. И на коре желтеетГлубокий след пастушьего ножа.
Январь 1941
«Осенний лист упал на колею…»
Осенний лист упал на колею,В сырую грязь, набрякшую дождями.Все лето — в зной, в грозу — между ветвямиОберегал он красоту свою.Он зеленел и наливался влагой,Мужал, темнел под солнечным лучомИ, непонятной одержим отвагой,Вдруг сам, как солнце, заиграл огнем.И не было ни боли, ни страданья,Ни горечи в последней вспышке той.Он и не знал, что это увяданьеПылает в нем прощальной красотой.Он будет смят проезжим колесом,Его огонь померкнет в луже грязной,А он лежит — недрогнувший, прекрасный,С открытым перед гибелью лицом.
Январь 1941
«Ты была моим дыханьем…»
Ты была моим дыханьем,Чистым утренним лучом,Полдня жарким полыханьем,Тихой ивой над ручьем.Ты меня дорогой счастьяРядом, за руку, вела,Ты была моею властью,Пленницей моей была.Но войны слепая силаМирный день грозой сожгла,Наши руки разлучила,Наши судьбы развела.Я прошел дорог немало,День за днем я жил войной,Гибель грудь мою искала,Смерть летала надо мной.Ты не раз меня спасалаТем, что в сердце ты была,Ты мне голос подавала,К воле, к мужеству звала.Через вражеские мины,Сквозь огонь в морском бою,Будто чудом, из пучиныВыносила жизнь мою.Ты навек вошла мне в душу,Без тебя же, все равноКак без воздуха, мне душно,Как без света, мне темно.