Стихотворения

В черном зеве печном
Красногривые кони.
Над огнем —
Обожженные стужей ладони.
Въелся в синюю мякоть
Рубиновый перстень —
То ли краденый он,
То ль подарок невестин.
Угловатый орел
Над нагрудным карманом
Держит свастику в лапах,
Как участь Германии.

А на выгоне

Матерью простоволосой
Над повешенной девушкой
Вьюга голосит.Эта виселица
С безответною жертвой
В слове «Гитлер»
Казалась мне буквою первой.

А на грейдере

Мелом беленные «тигры»
Давят лапами
Снежные русские вихри.
Новогоднюю ночь
Полосуют ракеты.

К небу с фляжками

Пьяные руки воздеты.
В жаркой школе —
Банкет.
Господа офицеры
В желтый череп скелета
В учительской целят.

В холодящих глазницах,

В злорадном оскале,
Может, будущий день свой
Они увидали?..
Их веселье
Штандарт осеняет с флагштока.
Сорок третий идет
Дальним гулом с востока.

У печи,

На поленья уставясь незряче,
Трезвый немец
Сурово украдкою плачет.
И чтоб русский мальчишка
Тех слез не заметил,
За дровами опять
Выгоняет на ветер.
Непонятно мальчишке:
Что все это значит?
Немец сыт и силен —
Отчего же он плачет?..

А неделю спустя

В переполненном доме
Спали впокат бойцы
На веселой соломе.

От сапог и колес

Гром и скрип по округе.
Из-под снега чернели
Немецкие руки.
Из страны непокорной,
С изломистых улиц
К овдовевшей Германии
Страшно тянулись.
И горел на одной
Возле школы,
На въезде,
Сгустком крови бесславной
Рубиновый перстень.

1963

«Далекий день. Нам по шестнадцать лет…»

Далекий день. Нам по шестнадцать лет.
Я мокрую сирень ломаю с хрустом:
На парте ты должна найти букет
И в нем — стихи. Без имени, но с чувством.

В заглохшем парке чуткая листва

Наивно лепетала язычками
Земные, торопливые слова,
Обидно не разгаданные нами.

Я понимал затронутых ветвей

Упругое упрямство молодое,
Когда они в невинности своей
Отшатывались от моих ладоней.

Но май кусты порывисто примял,

И солнце вдруг лукаво осветило
Лицо в рекламном зареве румян
И чей-то дюжий выбритый затылок.

Я видел первый раз перед собой

Вот эту, неподвластную эпохам,
Прикрытую сиреневой листвой
Зверино торжествующую похоть.

Ты шла вдали. Кивали тополя.

И в резких тенях, вычерченных ими,
Казалась слишком грязною земля
Под туфельками белыми твоими…

Но на земле предельной чистотой

Ты искупала пошлость человечью, —
И я с тугой охапкою цветов
Отчаянно шагнул тебе навстречу.

1963

«Дым березам по пояс…»