Стихотворения

Снег фонтанами бьет на углу,
Наметая сугробы крутые.
В облаках, наметающих мглу,
Бьют фонтаны лучей золотые.

Тайный блеск и сверканье вокруг!

Веет в воздухе свежим уловом.
Если кто-нибудь явится вдруг,
Мглистым я задержу его словом.

Я такие снопы развяжу,

На такой положу его клевер,
Головою к такому чижу,
К звездам, так облучающим север,

Что к моим облакам головой,

Головой к моим таинствам алым,
Он поклянчит в ладье гробовой
Плыть со мной под одним покрывалом.

Я отвечу на это, смеясь,

Я убью этот замысел шуткой, —
Ведь любая застывшая связь
Отвратительна пошлостью жуткой!

Нет, скажу я, останься волной —

Друг на друга мы с пеньем нахлынем!
Будь со мною-и только со мной! —
Но сверкай одиночеством синим.

Да, сверканье — вот главное в нас!

Обнажая его неподдельность,
Блещет близости острый алмаз,
Углубляющий нашу отдельность.

Тайный блеск — это жизнь, это путь

(Это-голая суть, я согласна!), —
Потому и раздвоена грудь,
Что не все до конца мне тут ясно.

1978

Источник: Прислал читатель

ПРОВОДЫ ЛЕБЕДЕЙ

Поначалу раздалися трубы —
С неба, свыше. И я поняла,
Что по небу летят однолюбы,
До того, как лицо подняла.

Гуси-лебеди, вольному — воля,

Золотистые кольца в глазу.
Все вы сверху поете от боли,
От тоски по всему, что внизу.

Ваша дикость созвучна отваге,

А печаль — воедино с людской,
Словно шепот пера и бумаги,
Словно левая с правой рукой.

Из голодного, гордого детства,

Где строга и естественна речь,
Вы на крыльях несете младенца,
Чтобы с ним перед матерью лечь.

Так не могут ни ястреб, ни ворон

Кровь и кража у них вперехлест.
Так не могут убийцы и воры,
Могут лебеди — мраморный мост.

И навек возле век полукружья —

Тени птиц однолюбых на мне,
Два крыла у которых снаружи
И не менее крыл в глубине.

1964

Источник: Прислал читатель

ТАРТУ

Дома в треуголках гасили огни,
На ратуше пели куранты.
Из бара на улице Львиной Ступни
Вразвалку брели аспиранты.

Мне нравилась эта чужбина. У ней

Душа оказалась опрятна.
Любимый! Не знала, что тысячи дней
Отсюда не вырвусь обратно.

И дрогнула почва, и хлынула мгла,

И я полюбила другое,
Другого, других. Лучше б я умерла,
Чем это великое горе!

Но мне удалось, прижимая к себе,

Спасти в этот час виноватый
Последнее поприще — верность судьбе,
Невзгодами ярко богатой.

И если душа не отмыла обид

И реет в отдельном покое,
То кто же страдает, и любит, и длит
Мое пребыванье людское?

1966

Источник: Прислал читатель

«Та ведь боль еще и болью не была…»