Опустели дачи. Отсырели спички.На зрачок лиловый ходят электрички.Холодеет небо, углубились дали.Жарю ломти хлеба, грею цинандали.Надеваю свитер, потому что ветер.Кто-то вереск ночью инеем отметил,Этим и ответил на мои вопросы —Будут ли морозы просветлять откосыМлечным снегопадом, веяньем оттуда,Где ничто так рядом, как намек на чудо.А покуда — прелесть сырости осенней.Что за птицы спелись в золоте растений,В охре и кармине на каштане конском!Чуден блеск в камине, в подлинном, в эстонском,Праздник обогрева — в карей корке древа,Сохнет обувь справа, плащ распластан слева.Деревом и глиной этот быт старинныйДух ошеломляет в спальне и гостиной.В чистоте кристальной, в нищете холстиннойОбладали тайной жизни длинной-длинной.Думаю об этом вдалеке от дома,Но не предавая ни аэродрома,Ни строфы, ни строчки на скамье вокзала.Я своей тетрадке только что сказала:Сквозняки все чаще, проливни все больше,Дыня стала слаще, а рябина горше.От чего отвыкла, из чего возникла —Это дуновенье будущего цикла,Может, я ни слова не скажу к заглавью,А над первой строчкой три звезды поставлю.1969
Источник: Прислал читатель
«Твой свет доходит до меня — …»
Твой свет доходит до меня —Сквозь яркие завесы дня,Сквозь доски аспидных ночей,Сквозь рокот рек, сквозь жар печейДоходит до меня твой светИ на вопрос дает ответ —Простой, как воздух и как хлеб,Пустой для тех, кто глух и слеп.Любовь, я бью тебе челомЗа письменным гробостолом,Где по скончанью наших летДоходит до меня твой свет.Я бью челом тебе, любовь,За то, что круче и нежнейМою воспитываешь кровь —Для черных дней и светлых дней.Я часто вижу тень твою,Когда в тоске как пень стоюИ страшных мыслей стройный хорМне повторяет приговор.Но тень твоя бросает светИ превращает черный бредВ цветы и листья вещих снов —Заглазных связей и основ.И вот что я тебе скажу…Когда я мимо прохожуТого, что между нами было, —Мне смертно хочется во мрак.И я бы поступила так.Но приструнил меня навекТвой грозный свет — и в этом сила.1976
Источник: Прислал читатель
«На Трафальгарской площади ночной…»