К чему ищу так славы я?Известно, в славе нет блаженства,Но хочет все душа мояВо всем дойти до совершенства.Пронзая будущего мрак,Она, бессильная, страдаетИ в настоящем все не так,Как бы хотелось ей, встречает.Я не страшился бы суда,Когда б уверен был веками,Что вдохновенного трудаМир не обидит клеветами;Что станут верить и вниматьПовествованью горькой мукиИ не осмелятся равнятьС земным небес живые звуки.Но не достигну я ни в чемТого, что так меня тревожит:Все кратко на шару земном,И вечно слава жить не может.Пускай поэта грустный прахХвалою освятит потомство,Где ж слава в кратких похвалах?Людей известно вероломство.Другой заставит позабытьСвоею песнею высокойПевца, который кончил жить,Который жил так одинокой.
1831
Земля и небо
Как землю нам больше небес не любить? Нам небесное счастье темно;Хоть счастье земное и меньше в сто раз, Но мы знаем, какое оно.О надеждах и муках былых вспоминать В нас тайная склонность кипит;Нас тревожит неверность надежды земной, А краткость печали смешит.Страшна в настоящем бывает душе Грядущего темная даль;Мы блаженство желали б вкусить в небесах, Но с миром расстаться нам жаль.Что во власти у нас, то приятнее нам, Хоть мы ищем другого порой,Но в час расставанья мы видим ясней, Как оно породнилось с душой.
1831
К ***
(«Дай руку мне, склонись к груди поэта…»)
Дай руку мне, склонись к груди поэта,Свою судьбу соедини с моей:Как ты, мой друг, я не рожден для светаИ не умею жить среди людей;Я не имел ни время, ни охотыДелить их шум, их мелкие заботы,Любовь мое все сердце заняла,И что ж, взгляни на бледный цвет чела.На нем ты видишь след страстей уснувших,Так рано обуявших жизнь мою;Не льстит мне вспоминанье дней минувших,Я одинок над пропастью стою,Где все мое подавлено судьбою;Так куст растет над бездною морскою,И лист, грозой оборванный, плыветПо произволу странствующих вод.