Лермонтов отступил от оригинала, изменив грамматический род слова «еin Fiechtenbaum». По-немецки сосна «он», а пальма «она». Поэтому у Гейне – стихотворение о судьбе двух влюбленных, которым не суждено встретиться; в основе лермонтовского стихотворения лежит мысль об одиночестве.
<И з а л ь б о м а С. Н. К а р а м з и н о й>. – В стихотворении отразились разговоры, которые Лермонтов часто вел в Петербурге в салоне Е. А. Карамзиной, вдовы известного историка Н. М. Карамзина. Душой этого салона, его настоящей хозяйкой была дочь Карамзина от первого брака Софья Николаевна Карамзина (1802–1856), высоко ценившая талант Лермонтова. В ее доме поэт встречался с Жуковским, Вяземским, В. Ф. Одоевским, Соболевским, А. И. Тургеневым, поэтессой Е. П. Ростопчиной, А. О. Смирновой, с И. П. Мятлевым и многими другими – литераторами, художниками, музыкантами.
Лермонтов упоминает ее брата, Александра Николаевича Карамзина («Сашу»), Александру Осиповну Смирнову (см. стихотворение «А. О. Смирновой») и поэта Ивана Петровича Мятлева – «Ишку», как звали его в дружеском кругу.
Д о г о в о р. – Лермонтов использовал текст своего юношеского стихотворения «Прелестнице» (1832).
«П р о щ а й, н е м ы т а я Р о с с и я…». – Наименование пашей – турецких военных сановников – в России иронически переносилось на жандармов. Поэт выражает надежду сокрыться «от их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей».
Первый биограф поэта П. А. Висковатов предполагал, что стихотворение написано в 1841 году, накануне последнего отъезда поэта в кавказскую ссылку, после того как дежурный генерал граф Клейнмихель вызвал его к себе и передал предписание Бенкендорфа покинуть столицу в сорок восемь часов.
У т е с. – И черновой автограф и беловой сохранились в альбоме, который подарил Лермонтову В. Ф. Одоевский накануне последнего отъезда поэта на Кавказ. Белинский относил «Утес» к числу лучших стихотворений Лермонтова.
С п о р. – А. А. Краевский передавал слова Лермонтова, сказанные накануне его последнего отъезда на Кавказ: «Я многому научился у азиатов, и мне бы хотелось проникнуть в таинства азиатского миросозерцания, зачатки которого и для самих азиатов, и для нас еще мало понятны. Но, поверь мне, – обращался он к Краевскому, – там, на Востоке, тайник богатых откровений».
Под «Востоком» Лермонтов подразумевал Кавказ. Эти слова свидетельствуют о все возраставшем интересе Лермонтова к народам Кавказа, к их истории, быту, культуре. Замысел «Спора» возник у Лермонтова после свидания с Ермоловым в Москве, зимой 1841 года.
С о н. – Замысел «Сна» мог быть внушен Лермонтову песней гребенских казаков «Ох, не отстать-то тоске-кручинушке». В ней поется о добром молодце, который видит во сне, будто он лежит убитый, с простреленным сердцем «на дикой степе».
«Они любили друг друга так долго и нежно…». – Вольный перевод стихотворения Гейне «Sie liebten sich beide, doch keiner…», первые две строки которого стали эпиграфом.
Т а м а р а. – В основу баллады положена грузинская легенда о царице Дарье, жившей когда-то в старинной башне над Тереком (вторая половина VII в.). Легенда гласит, что царица волшебною силою завлекала к себе на ночь путников, а под утро обезглавливала их и трупы сбрасывала в Терек.
Л и с т о к. – Образ листка, гонимого бурей, в русской и европейской литературе конца XVIII – первой половины XIX столетия был широко распространенным символом судьбы политического изгнанника.
«Н е т, н е т е б я т а к п ы л к о я л ю б л ю…». – Предположительно стихотворение написано на Кавказе летом 1841 года. Возможно, Лермонтов обращается в нем к своей дальней родственнице, Екатерине Быховец, молодой девушке, проводившей лето в Пятигорске. Быховец говорила потом, что поэт любил ее за то, что она напоминала ему Варвару Александровну Лопухину, на которую была очень похожа: «об ней его любимый разговор был». В последней строфе поэт говорит о В. А. Лопухиной, которая состояла в браке с нелюбимым человеком.
«В ы х о ж у о д и н я н а д о р о г у…». – Автограф – в записной книжке, подаренной Лермонтову В. Ф. Одоевским. Написано летом 1841 года.
М о р с к а я ц а р е в н а. – Автограф – в записной книжке Лермонтова, подаренной В. Ф. Одоевским. Написано вслед за стихотворением «Выхожу один я на дорогу…». Некоторые детали «Морской царевны» напоминают стихотворение «Яныш-королевич» из цикла «Песни западных славян» Пушкина.
П р о р о к. – Лермонтов продолжает тему пушкинского «Пророка». Он демонстративно начинает с того, на чем кончил Пушкин: «С тех пор, как Вечный Судия Мне дал всеведенье пророка…»