Стихотворения

Радостно мы год встречаем новый,
Старый в шуме праздничном затих.
Наши кубки полные готовы, —
За кого ж, друзья, поднимем их?

За Россию? Бедная Россия!
Видно, ей расцвесть не суждено,
В будущем – надежды золотые,
В настоящем – грустно и темно.

Друг за друга выпьем ли согласно?
Наша жизнь – земное бытие —
Так проходит мудро и прекрасно,
Что и пить не стоит за нее!

Наша жизнь волненьями богата,
С ней расстаться было бы не жаль,
Что ни день – то новая утрата,
Что ни день – то новая печаль.

Впрочем, есть у нас счастливцы. Эти
Слезы лить отвыкли уж давно, —
Весело живется им на свете,
Им страдать и мыслить не дано.

Пред людьми заслуги их различны:
Имя предка, деньги и чины…
Пусты, правда, да зато приличны,
Неизменной важностью полны.

Не забьются радостью их груди
Пред добром, искусством, красотой…
Славные, практические люди,
Честь и слава для страны родной!

.
.
.
.

Так за их живое поколенье
Кубки мы, друзья, соединим —
И за всё святое провиденье
В простоте души благословим.

1 января 1859

Санкт-Петербург

Греция

Посвящается Н. Ф. Щербине

Поэт, ты видел их развалины святые,
Селенья бедные и храмы вековые, —
Ты видел Грецию, и на твои глаза
Являлась горькая художника слеза.
Скажи, когда, склонясь под тенью сикоморы,
Ты тихо вдаль вперял задумчивые взоры
И море синее плескалось пред тобой, —
Послушная мечта тебе шептала ль страстно
О временах иных, стране совсем иной,
Стране, где было всё так юно и прекрасно?
Где мысль еще жила о веке золотом,
Без рабства и без слез… Где, в блеске молодом,
Обожествленная преданьями народа,
Цвела и нежилась могучая природа…
Где, внемля набожно оракула словам,
Доверчивый народ бежал к своим богам
С веселой шуткою и речью откровенной,
Где боги не были угрозой для вселенной,
Но идеалами великими полны…
Где за преданием не пряталося чувство,
Где были красоте лампады возжены,
Где Эрос сам был бог, а цель была искусство;
Где выше всех венков стоял венок певца,
Где пред напевами хиосского слепца
Склонялись мудрецы, и судьи, и гетеры;
Где в мысли знали жизнь, в любви не знали меры,
Где всё любило, всё, со страстью, с полнотой,
Где наслаждения бессмертный не боялся,
Где молодой Нарцисс своею красотой
В томительной тоске до смерти любовался,
Где царь пред статуей любовью пламенел,
Где даже лебедя пленить умела Леда
И, верно, с трепетом зеленый мирт глядел
На грудь Аспазии, на кудри Ганимеда…

13 января 1859

В горькую минуту