Брызни искрами из плена,Радость, жизнь донских холмов!Окропи, моя любовь,Черный ус мой белой пеной!Друг народа удалого,Я стакан с широким дномОсушу одним глоткомВ славу воинства донского!Здравствуйте, братцы атаманы-молодцы!1826
Умолкнул бой. Ночная теньМосквы окрестность покрывает;Вдали Кутузова куреньОдин, как звездочка, сверкает.Громада войск во тьме кипит,И над пылающей МосквоюБагрово зарево лежитНеобозримой полосою.И мчится тайною тропойВоспрянувший с долины битвыНаездников веселый ройНа отдаленные ловитвы.Как стая алчущих волков,Они долинами витают:То внемлют шороху, то вновьБезмолвно рыскать продолжают.Начальник, в бурке на плечах,В косматой шапке кабардинской,Горит в передовых рядахОсобой яростью воинской.Сын белокаменной Москвы,Но рано брошенный в тревоги,Он жаждет сечи и молвы,А там что будет — вольны боги!Давно не знаем им покой,Привет родни, взор девы нежный;Его любовь — кровавый бой,Родня — донцы, друг — конь надежный,Он чрез стремнины, чрез холмыОтважно всадника проносит,То чутко шевелит ушми,То фыркает, то удил просит.Еще их скок приметен былНа высях за преградной Нарой,Златимых отблеском пожара,Но скоро буйный рой за высь перекатил,И скоро след его простыл…1826
52. При виде Москвы, возвращаясь с персидской войны{*}
О юности моей гостеприимный кров!О колыбель надежд и грез честолюбивых!О, кто, кто из твоих сыновЗрел без восторгов горделивыхКрасу реки твоей, волшебных берегов,Твоих палат, твоих садов,Твоих холмов красноречивых!1827