Стихотворения 1910-1916 годов

Все молчит моя дочь бледнолицая,
А давно ль признавалась мне:
«Это тайна, но знаешь, царица я
Наяву, а совсем не во сне!
Я и добрая буду, и властная,
Мне не страшно, что мир так велик!
Для меня ничего нет опасного!»
И читала мне вслух свой дневник.
А теперь, обожженная думою,
Одинокая бродит везде,
Меж деревьями парка угрюмого,
В чьем-то темном, небрежном плаще.
И, когда мы сойдемся нечаянно,
Беспокойно следит ее взор.
Где-то дверь отворилася тайная
И за нею тревожный простор.
Я ж в беседке, листвою укрытая,
Свою горесть пытаюсь унять.
Гибнет царство ее позабытое,
И вина моя в том, что я мать.
Ты не знаешь, что все небывалое
Я могла бы принять и нести.
Твои косы тугие, усталые,
Чуть касаясь, легко расплести.
Я вечерние пела бы песенки,
Чтобы детский призвать к тебе сон.
Я молчу. Я спускаюсь по лесенке,
Уважая железный закон.
И садимся за стол, будто дружные,
А вести разговор все трудней.
И молчит моя мудрость ненужная
Перед тем, что свершается в ней.

Лето 1914

Судак

ИЗ КРУГA ЖЕНСКОГО (Полусафические строфы)

I. СПОКОЙСТВИЕ

Ты меня спросила, отчего ты мало
У меня огня и тоски любовной,
Отчего мой голос звучит так ровно
И нет в нем жала?
Я сама хотела любви мятежной,
Чтоб во встречах, взглядах зажглось волненье,
Но умею только просить прощенья
И быть покорной.
Я не раз искала себе услады,
Я любимое надевала платье,
Но чуть вспыхнет зарево, в миг объятья
Встает пощада.
Станет жалко так и себя, и друга, —
Как помочь потом в неотвязной муке?
Чтобы просто стало — разжавши руки
Выйти из круга.
Ты меня спросила, а я не знала,
Но теперь я знаю, что все — едино.
Растеклась любовь, затопив равнины,
И нет кристалла.

1914

II. ВИНА

Золотая осень бредет, чуть тлея,
По дорожкам сада со мною вместе.
Из прозрачной дали несутся, вея,
Тайные вести.
Догораем мы. Но она невинна
И, даря последний обет любовный,
Поникает в нежной одежде дымной,
Я же виновна.
Только в чем вина — я совсем забыла.
Все ищу истоков своих я темных,
Что украла я и кого убила —
Трудно мне вспомнить.
У кого прощенья просить — не знаю,
Перед кем земные творить поклоны?
Я смотрю, как листья, дрожа, слетают
С желтого клена.
И душа пред миром стоит загадкой.
Кротко солнце льется в листву сквозную —
И, склонясь за деревом, — я украдкой
Землю целую.

1914

III. ВЕРНОСТЬ