Стихотворения 1921-1941 годов

<2>. «Пуще чем женщина…»

Пуще чем женщина

В час свиданья!

Лавроиссеченный,

Красной рванью

Исполосованный

В кровь —

Снег.

Вот они, тесной стальной когортой,

К самой кремлевской стене приперты,

В ряд

Спят.

Лавр — вместо камня

И Кремль — оградой.

Крестного знамени

Вам не надо.

Как —

Чтить?

Не удостоились «Со святыми»,

Не упокоились со святыми.

Лавр.

Снег.

Как над Исусовым

Телом — стража.

Руки грызу себе, — ибо даже

Снег

Здесь

Гнев. — «Проходи! Над своими разве?!»

Первою в жизни преступной связью

Час

Бьет.

С башни — который? — стою, считаю.

Что ж это здесь за земля такая?

Шаг

Врос.

Не оторвусь! («Отрубите руки!»)

Пуще чем женщине

В час разлуки —

Час

Бьет.

Под чужеземным бунтарским лавром

Тайная страсть моя,

Гнев мой явный —

Спи,

Враг!

13 января 1922

«По-небывалому…»

По-небывалому:

В первый раз!

Не целовала

И не клялась.

По-небывалому:

Дар и милость.

Не отстраняла

И не клонилась.

А у протаянного окна —

Это другая была —

Она.

……………..…………

……………….……….

Не заклинай меня!

Не клялась.

Если и строила —

Дом тот сломлен.

С этой другою

Родства не помню.

………………………..

……………….……….

Не окликай меня, —

Безоглядна.

Январь 1922

НОВОГОДНЯЯ

С. Э.

Братья! В последний час

Года — за русский

Край наш, живущий — в нас!

Ровно двенадцать раз —

Кружкой о кружку!

За почетную рвань,

За Тамань, за Кубань,

За наш Дон русский,

Старых вер Иордань…

Грянь,

Кружка о кружку!

Товарищи!

Жива еще

Мать — Страсть — Русь!

Товарищи!

Цела еще

В серд — цах Русь!

Братья! Взгляните в даль!

Дельвиг и Пушкин,

Дел и сердец хрусталь…

— Славно, как сталь об сталь —

Кружкой о кружку!

Братства славный обряд —

За наш братственный град

Прагу — до — хрусту

Грянь, богемская грань!

Грянь,

Кружка о кружку!

Товарищи!

Жива еще

Ступь — стать — сталь.

Товарищи!

Цела еще

В серд — цах — сталь.

Братья! Последний миг!

Уж на опушке

Леса — исчез старик…

Тесно — как клык об клык —

Кружкой о кружку!

Добровольная дань,

Здравствуй, добрая брань!

Еще жив — русский

Бог! Кто верует — встань!

Грянь,

Кружка о кружку!

15 января 1922

НОВОГОДНЯЯ (вторая)

С. Э.

Тот — вздохом взлелеянный,

Те — жестоки и смуглы.

Залетного лебедя

Не обижают орлы.

К орлам — не по записи:

Кто залетел — тот и брат!

Вольна наша трапеза,

Дик новогодний обряд.

Гуляй, пока хочется,

В гостях у орла!

Мы — вольные летчики,

Наш знак — два крыла!

Под гулкими сводами

Бои: взгляд о взгляд, сталь об сталь.

То ночь новогодняя

Бьет хрусталем о хрусталь.

Попарное звяканье

Судеб: взгляд о взгляд, грань о грань.

Очами невнятными

Один — в новогоднюю рань…

Не пей, коль не хочется!

Гуляй вдоль стола!

Мы — вольные летчики,

Наш знак — два крыла!

Соборной лавиною

На лбы — новогодний обвал.

Тоска лебединая,

В очах твоих Дон ночевал.

Тоска лебединая,

Протяжная — к родине — цепь…

Мы знаем единую

Твою, — не донская ли степь?

Лети, куда хочется!

На то и стрела!

Мы—вольные летчики,

Наш век — два крыла!

18 января 1922

«Каменногрудый…»

Каменногрудый,

Каменнолобый,

Каменнобровый

Столб:

Рок.

Промысел, званье!

Вставай в ряды!

Каменной дланью

Равняет лбы.

Хищен и слеп,

Хищен и глуп.

Милости нет:

Каменногруд.

Ведомость, номер!

Без всяких прочих!

Равенство — мы:

Никаких Высочеств!

Выравнен? Нет?

Кланяйся праху!

Пушкин — на снег,

И Шенье — на плаху.

19 января 1922

«Не ревновать и не клясть…»

Алексею Александровичу Чаброву

Не ревновать и не клясть,

В грудь призывая — все стрелы!

Дружба! — Последняя страсть

Недосожженного тела.

В сердце, где белая даль,

Гладь — равноденствие — ближний,

Смертолюбивую сталь

Переворачивать трижды.

Знать: не бывать и не быть!

В зоркости самоуправной

Как черепицами крыть

Молниеокую правду.

Рук непреложную рознь

Блюсть, костенея от гнева.

— Дружба! — Последняя кознь

Недоказненного чрева.

21 января 1922

«По нагориям…»

По нагориям,

По восхолмиям,

Вместе с зорями,

С колокольнями,

Конь без удержу,

— Полным парусом! —

В завтра путь держу,

В край без праотцев.

Не орлицей звать

И не ласточкой.

Не крестите, —

Не родилась еще!

Суть двужильная.

Чужедальняя.

Вместе с пильнями,

С наковальнями,

Вздох — без одыши,

Лоб — без огляди,

В завтра речь держу

П'oтом огненным.

Пни да рытвины, —

Не взялась еще!

Не судите!

Не родилась еще!

Тень — вожатаем,

Тело — з'a версту!

Поверх закисей,

Поверх ржавостей,

Поверх старых вер,

Новых навыков,

В завтра, Русь, — поверх

Внуков — к правнукам!

(Мертвых Китежей

Что нам — пастбища?)

Возлюбите!

Не родилась еще!

Серпы убраны,

Столы с яствами.

Вместе с судьбами,

Вместе с царствами.

Полукружием,

— Солнцем за море! —

В завтра взор межу:

— Есмь! — Адамово.

Дыхом-пыхом — дух!

Одни — п'oножи.

— Догоняй, лопух!

На седьмом уже!

22 января 1922

«Не похорошела за годы разлуки…»

С. Э.

Не похорошела за годы разлуки!

Не будешь сердиться на грубые руки,

Хватающиеся за хлеб и за соль?

— Товарищества трудовая мозоль!

О, не прихорашивается для встречи

Любовь. — Не прогневайся на просторечье

Речей, — не советовала б пренебречь:

То летописи огнестрельная речь.

Разочаровался? Скажи без боязни!

То — выкорчеванный от дружб и приязней

Дух. — В путаницу якорей и надежд

Прозрения непоправимая брешь!

23 января 1922

«Верстами — врозь — разлетаются брови…»