Стихотворения 1921-1941 годов

тую наволоку…)

А потом, вверх дном

Стакан, хрусталем и кровью

Смеясь… — и путала кровь с вином,

И путала смерть с любовью.

«Вам сон, мне — спех! Не присев, не спев —

И занавес! Завтра в лёжку!»

Как та чахоточная, что всех

Просила: еще немножко

Понравься!… (Руки уже свежи,

Взор смутен, персты не гнутся…)

Как та с матросом — с тобой, о жизнь,

Торгуюсь: еще минутку

Понравься!..

15 сентября 1923

КРИК СТАНЦИЙ

Крик станций: останься!

Вокзалов: о жалость!

И крик полустанков:

Не Дантов ли

Возглас:

«Надежду оставь!»

И крик паровозов.

Железом потряс

И громом волны океанской.

В окошечках касс,

Ты думал — торгуют пространством?

Морями и сушей?

Живейшим из мяс:

Мы мясо — не души!

Мы губы — не розы!

От нас? Нет — по нас

Колеса любимых увозят!

С такой и такою-то скоростью в час.

Окошечки касс.

Костяшечки страсти игорной.

Прав кто-то из нас,

Сказавши: любовь — живодерня!

«Жизнь — рельсы! Не плачь!»

Полотна — полотна — полотна…

(В глаза этих кляч

Владельцы глядят неохотно).

«Без рва и без шва

Нет счастья. Ведь с тем покупала?»

Та швейка права,

На это смолчавши: «Есть шпалы».

24 сентября 1923

ПРАЖСКИЙ РЫЦАРЬ

Бледно — лицый

Страж над плеском века —

Рыцарь, рыцарь,

Стерегущий реку.

(О найду ль в ней

Мир от губ и рук?!)

Ка — ра — ульный

На посту разлук.

Клятвы, кольца…

Да, но камнем в реку

Нас-то — сколько

За четыре века!

В воду пропуск

Вольный. Розам — цвесть!

Бросил — брошусь!

Вот тебе и месть!

Не устанем

Мы — доколе страсть есть!

Мстить мостами.

Широко расправьтесь,

Крылья! В тину,

В пену — как в парчу!

Мосто — вины

Нынче не плачу!

— «С рокового мосту

Вниз — отважься!»

Я тебе по росту,

Рыцарь пражский.

Сласть ли, грусть ли

В ней — тебе видней,

Рыцарь, стерегущий

Реку — дней.

27 сентября 1923

«По набережным, где седые деревья…»

По набережным, где седые деревья

По следу Офелий… (Она ожерелья

Сняла, — не наряженной же умирать!)

Но все же

(Раз смертного ложа — неможней

Нам быть нежеланной!

Раз это несносно

И в смерти, в которой

Предвечные горы мы сносим

На сердце!..) — она все немногие вёсны

Сплела — проплывать

Невестою — и венценосной.

Так — н'eбескорыстною

Жертвою миру:

Офелия — листья,

Орфей — свою лиру…

— А я? —

28 сентября 1923

НОЧНЫЕ МЕСТА

Темнейшее из ночных

Мест: мост. — Устами в уста!

Неужели ж нам свой крест

Тащить в дурные места,

Туда: в веселящий газ

Глаз, газа… В платный Содом?

На койку, где вс'e до нас!

На койку, где н'e вдвоем

Никто… Никнет ночник.

Авось — совесть уснет!

(Вернейшее из ночных

Мест — смерть!) Платных теснот

Ночных — блаже вода!

Вода — глаже простынь!

Любить — блажь и беда!

Туда — в хладную синь!

Когда б в веры века

Нам встать! Руки смежив!

(Река — телу легка,

И спать — лучше, чем жить!)

Любовь: зноб до кости!

Любовь: зной до бел'a!

Вода — любит концы.

Река — любит тела.

4 октября 1923

ПОДРУГА

«Не расстанусь! — Конца нет!» И льнет, и льнет…

А в груди — нарастание

Грозных вод,

Нот… Надёжное: как таинство

Непреложное: рас — станемся!

5 октября 1923

ПОЕЗД ЖИЗНИ

Не штык — так клык, так сугроб, так шквал, —

В Бессмертье что час — то поезд!

Пришла и знала одно: вокзал.

Раскладываться не стоит.

На всех, на всё — равнодушьем глаз,

Которым конец — исконность.

О как естественно в третий класс

Из душности дамских комнат!

Где от котлет разогретых, щек

Остывших… — Нельзя ли дальше,

Душа? Хотя бы в фонарный сток

От этой фатальной фальши:

Папильоток, пеленок,

Щипцов каленых,

Волос паленых,

Чепцов, клеенок,

О — де — ко — лонов

Семейных, швейных

Счастий (klein wenig!)[6]

Взят ли кофейник?

Сушек, подушек, матрон, нянь,

Душности бонн, бань.

Не хочу в этом коробе женских тел

Ждать смертного часа!

Я хочу, чтобы поезд и пил и пел:

Смерть — тоже вне класса!

В удаль, в одурь, в гармошку, в надсад, в тщету!

— Эти нехристи и льнут же! —

Чтоб какой-нибудь странник: «На тем свету»…

Не дождавшись скажу: лучше!

Площадка. — И шпалы. — И крайний куст

В руке. — Отпускаю. — Поздно

Держаться. — Шпалы. — От стольких уст

Устала. — Гляжу на звезды.

Так через радугу всех планет

Пропавших — считал-то кто их? —

Гляжу и вижу одно: конец.

Раскаиваться не стоит.

6 октября 1923

«Древняя тщета течет по жилам…»

Древняя тщета течет по жилам,

Древняя мечта: уехать с милым!

К Нилу! (Не на грудь хотим, а в грудь!)

К Нилу — иль еще куда-нибудь

Дальше! За предельные пределы

Станций! Понимаешь, что из тела

Вон — хочу! (В час тупящихся вежд

Разве выступаем — из одежд?)

…За потустороннюю границу:

К Стиксу!..

7 октября 1923

ПОБЕГ

Под занавесом дождя

От глаз равнодушных кроясь,

— О завтра мое! — тебя

Выглядываю — как поезд

Выглядывает бомбист

С еще-сотрясеньем взрыва

В руке… (Не одних убийств

Бежим, зарываясь в гриву

Дождя!) Не расправы страх,

Не… — Но облака! но звоны!

То Завтра на всех парах

Проносится вдоль перрона

Пропавшего… Бог! Благой!

Бог! И в дымовую опушь —

Как 'oб стену… (Под ногой

Подножка — или ни ног уж,

Ни рук?) Верстовая снасть

Столба… Фонари из бреда…

О нет, не любовь, не страсть,

Ты поезд, которым еду

В Бессмертье…

14 октября 1923

«Брожу — не дом же плотничать…»

Брожу — не дом же плотничать,

Расположась на росстани!

Так, вопреки полотнищам

Пространств, треклятым простыням