Читаем Стихотворения полностью

Сторожим у входа в терем,Верные рабы.Страстно верим, выси мерим,Вечно ждем трубы.Вечно — завтра. У решеткиКаждый день и часСлавословит голос четкийОдного из нас.Воздух полон воздыханий,Грозовых надежд,Высь горит от несмыканийВоспаленных вежд.Ангел розовый укажет,Скажет: «Вот она:Бисер нижет, в нити вяжет —Вечная Весна».В светлый миг услышим звукиОтходящих бурь.Молча свяжем вместе руки,Отлетим в лазурь.Март — апрель 1904<p>Из цикла «За гранью прошлых дней»</p><p>«Неправда, неправда, я в бурю влюблен…»</p>Неправда, неправда, я в бурю влюблен,Я люблю тебя, ветер, несущий листы,И в час мой последний, в час похорон,Я встану из гроба и буду, как ты!Я боюсь не тебя, о, дитя, ураган!Не тебя, мой старый ребенок, зима!Я боюсь неожиданно колющих ран…Так может изранить — лишь Она… лишьСама…Сама — и Душой непостижно кротка,И прекрасным Лицом несравненно бела…Но она убьет и тебя, старина, —И никто не узнает, что буря была…10 июня 1903. Bad Nauheim<p>Да святится Имя Твое!</p><p>Из цикла «Распутья»</p><p>Вступление</p>Ты в поля отошла без возврата.Да святится Имя Твое!Снова красные копья закатаПротянули ко мне острие.Лишь к Твоей золотой свирелиВ черный день устами прильну.Если все мольбы отзвенели,Угнетенный, в поле усну.Ты пройдешь в золотой порфире —Уж не мне глаза разомкнуть.Дай вздохнуть в этом сонном мире,Целовать излучённый путь…О, исторгни ржавую душу!Со святыми меня упокой,Ты, Держащая море и сушуНеподвижно тонкой Рукой!16 апреля 1905<p>Из цикла «Разные стихотворения»</p><p>(1904–1908)</p><p>«В голубой далекой спаленке…»</p>В голубой далекой спаленкеТвой ребенок опочил.Тихо вылез карлик маленькийИ часы остановил.Всё, как было. Только страннаяВоцарилась тишина.И в окне твоем — туманнаяТолько улица страшна.Словно что-то недосказано,Что всегда звучит, всегда…Нить какая-то развязана,Сочетавшая года.И прошла ты, сонно-белая,Вдоль по комнатам одна.Опустила, вся несмелая,Штору синего окна.И потом, едва заметная,Тонкий полог подняла.И, как время безрассветная,Шевелясь, поникла мгла.Стало тихо в дальней спаленке —Синий сумрак и покой,Оттого, что карлик маленькийДержит маятник рукой.4 октября 1905<p>Ангел-хранитель</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Блок А.А. Сборники

Похожие книги

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия / Поэзия
Уильям Шекспир — вереница чувственных образов
Уильям Шекспир — вереница чувственных образов

  Хочу обратить внимание читателя, на то, что последовательность перевода и анализа сонетов в этом сборнике не случаен. Так как эти переводы отражает основные события адресанта сонетов и автора, связанные с сюжетом каждого. Вызывают чувство недоумения, кичливыми и поверхностными версиями переводов без увязки с почерком автора, а именно Шекспира. Мировоззрением, отражающим менталитет автора сонетов, чувствами, которые переживал он во время написания каждого сонета. В таких переводах на русский полностью отсутствуют увязки с автобиографическими или историческими событиями, которые автор подразумевал, описывая, делая намёк непосредственно в сюжетах сонетов. По этой причине, паттерн и авторский почерк полностью исчезли в их переводах. Что указывает на то, авторы переводов воспринимали автора сонетов, как некий символ. А не как живого человека с чувствами преживаниями, с конкретными врагами и друзьями, Но самое главное, нарекание вызывает неоспоримый и удручающий факт, что образ самого автора полностью выхолощен в таких неудачных переводах, где каждый переводчик выпячивал только себя со своим авторским почерком, литературными приёмами, которые абсолютно не характерны Шекспиру, как автору сонетов.

Alexander Sergeevich Komarov

Литературоведение / Поэзия / Лирика / Зарубежная поэзия / Стихи и поэзия