Читаем Стихотворения (1970–1980) полностью

Стихотворения (1970–1980)

О горе МитридатаСлагали легенды и оды —Усыпальницы, храмы, дворцы,Хороводы владык…Я рассеянно слушаюБойкого экскурсовода,А в ушах у меняНарастающий яростный крик.Это грозной «полундрой»Матросов на штурм МитридатаМолодой политрукПоднимает опять и опять,Это с хриплым «ура!»К ним бегут на подмогу солдатыЛишь молчат катакомбы —Не могут погибшие встать.Не дождались они…Только мрак да тяжелые своды,Только в каждом углуПритаилась угрюмо война…Я рассеянно слушаюБойкого экскурсовода,А в ушах у меняТех святых катакомб тишина.

НА ПЛЯЖЕ

Подтянутый, смуглый, в шрамах,В глазах затаенный смех,Держался на редкость прямо,Казался моложе всех.Казался юнее юных,Хоть стали белеть виски.…Норд-ост завихрял буруны,Норд-ост разметал пески.Смотрел человек на скалы,И смех уходил из глаз —Одна я, быть может, знала,Что он далеко сейчас.На пляже, где для печали,Казалось бы, места нет,Не волны его качали,А память сгоревших лет.В кипящие волны этиОн тело свое бросалТак, словно свежел не ветер —Крепчал пулеметный шквал.Как будто навстречу трассам,С десантниками, впервойОн прыгал опять с баркасаС винтовкой над головой…

МИР ПОД ОЛИВАМИ

Здесь в скалы вцепились оливы.Здесь залпы прибоя гремят…— Вы живы, ребята? —— Мы живы,Прости нас за это, комбат!Вот здесь, под оливой, когда-тоУпал ты у самой волны…— Себя не вините, солдаты:Не всем возвращаться с войны…Оно, вероятно, и так-то.Но только опять и опятьВдруг сердце сбивается с такта,И долго его не унять,Когда про десантные ночиНапомнит ревущий бора.Забудешь ли, если и хочешь,Как тонут, горя, катера?Еще и сегодня патроныВыносит порою прибой…Прости, что тебя, батальонный,Прикрыть не сумели собой!…Да, мир под оливами ныне,Играет дельфиний народ,С динамиком в синей пустынеПрогулочный катер плывет.Рыбачьи сушатся сети,У солнца сияющий взгляд…Здесь целое тридцатилетьеЛишь залпы прибоя гремят!

1974

«Нет, раненым ты учета конечно же не вела…»

Нет, раненым ты учетаКонечно же не вела,Когда в наступленье ротаПо зыбким понтонам шла.И все-таки писарь вправеБыл в лист наградной внести,Что двадцать на переправеСестре удалось спасти.Возможно, их было боле,А может, и меньше — что ж?Хлебнувший солдатской долиПоймет ту святую ложь…Пока по инстанциям долгимПолзли наградные листы,На Припяти или ВолгеПадала, охнув, ты.И писарь тогда был вправеВ твой лист наградной внести,Что сорок на переправеТебе удалось спасти.Возможно, их было меньше,А может, и больше — что ж?Помянем тех юных женщин,Простим писарям их «ложь»…

1974