Все отошли. Шумите, сосны,Гуди, стальная полоса.Над одиноким веют вёсныИ торжествуют небеса.Я не забыл на пире хмельномМою заветную свирель.Пошлю мечту о запредельномВ Его Святую колыбель…Над ней синеет вечный полог,И слишком тонки кружева.Мечты пронзительный осколокСвободно примет синева.Не о спасеньи, не о Слове…И мне ли – падшему в пыли?Но дым всходящих славословийВернется в сад моей земли.14 декабря 1904У полотна Финл. ж. д.
Шли на приступ. Прямо в грудь…
Шли на приступ. Прямо в грудьШтык наточенный направлен.Кто-то крикнул: «Будь прославлен!»Кто-то шепчет: «Не забудь!»Рядом пал, всплеснув руками,И над ним сомкнулась рать.Кто-то бьется под ногами,Кто – не время вспоминать…Только в памяти веселойГде-то вспыхнула свеча.И прошли, стопой тяжелойТело теплое топча…Ведь никто не встретит старость –Смерть летит из уст в уста…Высоко пылает ярость,Даль кровавая пуста…Что же! громче будет скрежет,Слаще боль и ярче смерть!И потом – земля разнежитПерепуганную твердь.Январь 1905
Вот на тучах пожелтелых…
Вот на тучах пожелтелыхОтблеск матовой свечи.Пробежали в космах белыхЧерной ночи трубачи.Пронеслась, бесшумно рея,Птицы траурной фата.В глуби меркнущей аллеиЗароилась чернота.Разметались в тучах пятна,Заломились руки Дня.Бездыханный, необъятныйИстлевает без огня.Кто там встанет с мертвым глазомИ серебряным мечом?Невидимкам черномазымКто там будет трубачом?28 мая 1905