Стихотворения

Я тогда не знал потолка

выше ее потолка.

И все-таки быстро жизнь потекла,

пошвыряла меня, потолкла.

Я смеялся, купался и греб...

О детских печалей и радостей смесь:

каждое здание - как небоскреб,

каждая обида - как смерть!

Я играл, и любимой игрой

был мир - огромный, завидный:

мир меж Мтацминдой и Курой,

мир меж Курой и Мтацминдой...

Я помню: у девушки на плечах

загар лежал влажно и ровне,

и взгляд ее, выражавший печаль,

звал меня властно и робко.

Я помню: в реке большая вода,

маленькие следы у реки...

Как были годы длинны тогда,

как они сейчас коротки!

Михаил Квливидзе

* * *

Когда я целую тебя,

ты на цыпочки привстаешь,

ты едва до меня достаешь,

когда я целую тебя...

Как я мало еще совершил.

Я - как путник в далеком пути.

Словно до недоступных вершин,

до тебя мне идти и идти.

Михаил Квливидзе

Северный пейзаж

Я видел белый цвет земли,

где безымянный почерк следа

водил каракули средь снега

и начинал тетрадь зимы.

Кого-то так влекло с крыльца!

И снег - уже не лист бесцельный,

а рукопись строки бесценной,

не доведенной до конца.

Михаил Квливидзе

* * *

Родное - я помню немало родных

и лиц, и предметов... Но сколько?

Родное - всего лишь холодный родник,

потрогаешь камень - и скользко,

и чисто,

и весело,

и глубоко.

Дышать там легко, а видать - далеко.

В подоле горы, в подоле горы

подольше гори, подольше гори...

А он говорит и на солнце горит,

и все это так не расскажется.

О сердце, немало ты примешь обид

и все же потом не раскаешься...

Михаил Квливидзе

Стихотворение с пропущенной строкой

Земля, он мертв. Себе его возьми.

Тебе одной принадлежит он ныне.

Как сеятели горестной весны,

хлопочут о цветах его родные.

Чем обернется мертвость мертвеца?

Цветком? Виденьем? Холодком по коже?

Живых людей усталые сердца

чего-то ждут от мертвых. Но чего же?

Какая связь меж теми, кто сейчас

лежит во тьме, насыщенной веками,

и теми, кто заплаканностью глаз

вникает в надпись на могильном камне?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Что толку в наших помыслах умнейших?

Взывает к нам: - Не забывайте нас!

бессмертное тщеславие умерших.

Михаил Квливидзе

Песня

Я, как гора, угрюм. А ты горда,

как город, превзошедший города

красой и славой, светом и стеклом.

И вряд ли ты займешься пустяком

души моей. Сегодня, как всегда,

уходят из Тбилиси поезда.

Уходят годы. Бодрствует беда

в душе моей, которая тверда.

в своей привычке узнавать в луне

твое лицо, ниспосланное мне.

Но что луне невзрачная звезда!

Уходят из Тбилиси поезда!

Уходит жизнь - не ведаю куда.

Ты не умрешь. Ты будешь молода.

Вовеки оставайся весела.

Труд двух смертей возьму я на себя

О, не грусти в час сумерек, когда

уходят из Тбилиси поезда.

Михаил Квливидзе

* * *

Когда б я не любил тебя - угрюмым,

огромным бредом сердца и ума,

я б ждал тебя, и предавался думам,

н созерцал деревья и дома.

Я бы с родней досужей препирался,

и притворялся пьяницей в пивной,

и алгебра ночного преферанса

клубилась бы и висла надо мной.

Я полюбил бы тихие обеды

в кругу семьи, у скромного стола,

и развлекался скудостью беседы

и вялым звоном трезвого стекла...

Но я любил тебя, и эту муку

я не умел претерпевать один.

О, сколько раз в мою с тобой разлуку

я бедствие чужой души вводил.

Я целовал красу лица чужого,

в нем цвел зрачок - печальный, голубой,

провидящий величие ожога,

в мой разум привнесенного тобой.

Так длилось это тяжкое, большое,

безбожное чудачество любви...

Так я любил. И на лицо чужое

родные теки горечи легли.

Михаил Квливидзе

* * *

Я, человек, уехавший из Грузии,

боготворящий свой родимый край,

колена преклонив, просить берусь я:

дай, боже, мне уменья, силы дай

такое написать стихотворенье,

чтобы оно, над скалами звеня,

спасло бы не от смерти

от забвенья

на родине возлюбленной

меня!

Михаил Квливидзе

Посвящение

Ты - маленькая ростом. Я - высок.

Ты - весела, но я зато - печален.

На цыпочки ты встанешь - и висок

с моими поравняется плечами.

Вот так мы и встречаем каждый день,

и разница сближает нас глубоко...

О ты, моя коротенькая тень!

Я тень твоя, но павшая далеко.

Михаил Квливидзе

Бегство от тебя в мцхету

О, как дожди в то лето лили!

А я бежал от нас двоих.

Я помню мертвенные лики

старух молящихся,

до них

о, не было до них мне дела,

их вид меня не поражал.

Я помню лишь, как ты глядела,

как улыбалась... Я бежал!

И здесь, в старинной Мцхете вещей,

смеялся я, от солнца слеп,

но в этой клинописи вечной

твоей руки я видел след,

ты здесь играла, рисовала,

ты и тогда была умна

и камням этим раздавала

иероглифы и имена.

Гора лежала, словно буйвол,

так тяжела и высока,

у ног ее, в движенье буйном,

текла и падала река.

И ворот неба был распахнут,

и синевою обжигал,

и луг был заново распахан...

А я - все от тебя бежал!

Зеленые, как у рыбачки,

глаза мне виделись твои,

я словно в каменной рубашке

спасался от твоей любви.

Я помню плач и конский храп.

Как долго мной ты помыкала!

Я гордо превращался в храм,

но... это мне не помогало!

Михаил Квливидзе

* * *

Домик около моря. О, ты

только ты, только я в этом доме.

И невидимой формы цветы

ты приносишь и держишь в ладони.

И один только вид из окна

море, море вокруг без предела.

Спали мы. И его глубина

подступала и в окна глядела.

Мы бежали к нему по утрам,

и оно нас в себя принимало.

И текло по плечам, по рукам