Стихотворения

В жаркой битве, в стычке мелкой.
Средь строительных лесов,
Жадно мы следим за стрелкой
Исторических весов.

Стрелки слабое движенье,

Чуть приметная дуга,
Отмечает напряженье
Наших сил и сил врага.

Крым — еще он полон дыма,

Не улегся бранный шум,
Глядь, а стрелка уж от Крыма
Повернула на Батум.

И в раздумье вновь твержу я

Затверженные зады.
Вновь придется про «буржуя»
Мне писать на все лады.

Вновь тончайшие эстеты

Будут хныкать (как и встарь!).
Что гражданские поэты
Оскорбляют их алтарь.

Вновь придется ждать мне часу,

Чтоб пройтися (жребий злой!)
По советскому «Парнасу»
С сатирической метлой.

Стрелка влево пишет дуги.

«Сэр, с какой ступать ноги?»
У Ллойд-Джорджа от натуги
Раскорячились мозги.

Лорда Керзона он молит

Дать ему совет благой:
«Сэр, нас Ленин приневолит
Левой выступить ногой!»

Сэр бормочет: «Левой! Правой!

Вы — одной, а я другой!» —
И с усмешкою лукавой
Наблюдает за дугой.

1920

Последняя капля

Парадный ход с дощечкой медной:
«Сергей Васильевич Бобров».
С женой, беременной и бледной,
Швейцар сметает пыль с ковров.
Выходит барин, важный, тучный.
Ждет уж давно его лихач.
«Куда прикажете?» — «В Нескучный»
Сергей Васильевич — богач.
Он капиталов зря не тратит.
А капиталы всё растут.
На черный день, пожалуй, хватит,
Ан черный день уж тут как тут.

Пришли советские порядки.

Сергей Васильичу — беда.
Сюртук обвис, на брюхе складки,
Засеребрилась борода.
Нужда кругом одолевает,
Но, чувство скорби поборов,
Он бодр, он ждет, он уповает,
Сергей Васильевич Бобров.
Когда Колчак ушел со сцены,
Махнули многие рукой,
Но у Боброва перемены
Никто не видел никакой.
Юденич кончил полным крахом:
У многих сердце в эти дни
Каким, каким сжималось страхом,
А у Боброва — ни-ни-ни.
Деникин — словно не бывало,
Барон — растаял, аки дым.
Боброву, с виду, горя мало, —
Привык уж он к вестям худым.
И даже видя, что в газетах
Исчез военный бюллетень,
Он, утвердясь в своих приметах.
Ждет, что наступит… белый день.

И вдруг… Что жизнь и смерть?

Загадка! Вчера ты весел был, здоров.
Сегодня… свечи, гроб, лампадка…
Не снес сердечного припадка
Сергей Васильевич Бобров.
Бубнит псалтырь наемный инок
Под шепоток старушек двух:
«Закрыли Сухарев-то рынок!»
«Ох, мать, от этаких новинок
И впрямь в секунт испустишь дух!»

1920

Воронье