Стихотворения

Родное северное общество
мне велело убить царя.
Это лекарство от одиночества
не должно расточаться зря.

Нужно осмыслиться, подготовиться,
пройтись по городу налегке.
Света фонарного крестословицы
льдистыми лезвиями в зрачке.

Вспыхнули ягодные смарагды,
и мосты как крыжовенные кусты.
Это глазищи русской правды
показались из темноты.

Помню, шептали мы: воли, воли!
Вольной зимой и без шуб тепло.
А тут, прислушаться, волки воют:
вот так наше эхо до нас дошло.

Куда трусит этот волчий выводок?
Ещё вчера пировал наш круг.
Нет, не съедят, но до шерсти вывернут,
и будем снова мы — другу друг.

По аллеям уже раздетым
бежим с товарищем юных лет.
Нос в табаке, хвост пистолетом
и в зубах второй пистолет.

сортировочная

На Москве товарной, сортировочной,
где не видно вечером ни зги,
заплутал мужик командировочный,
бестолково топчет сапоги.

То идёт неровно вдоль пакгауза,
то путями, как ещё храним.
Ни малявы не пришлет, ни кляузы
небо низкорослое над ним.

Это небо, так обидно близкое,
что, глядишь, и снега зачерпнет.
Раненое небо австерлицкое,
летний-зимний стрелок проворот.

Выпить, что ли, под забор забиться ли,
«Ой, мороз» заблеять, «ой, мороз».
Не видать милиции-полиции,
ветер свищет, ржет электровоз.

Где ему гостиница? Где станция?
Здесь заснёт, под мышкою зажав
дипломат, в котором марсианские
расцветают розы в чертежах.

палеонтология

Мы не в какой-нибудь Эстонии,
не говоря про Бенидорм —
в геологической истории
найдём и место и прокорм.

И волю, и какаву с кофием,
и золотистое аи.
А сверху, в розницу и скопом,
полягут новые слои.

Ороговевшие, безглазые,
забвенья дети, не войны,
латынью никакой не названы
и в атлас не помещены —

содвинем кубки с белемнитами,
как со блаженными в раю,
за дружбу ярусами, свитами,
за палеонтологию.

в окно

Я вас люблю и очень хочу.
«Милые, милые», — вам кричу.
Как будто выпавшим в окно,
которым ещё не всё равно.

Вот так летишь и думаешь о
ставках и выстрелах в казино,
ценах на нижнее бельё
земли; мол, «это кино не моё».

Этот летящий кричащий немой —
это ещё я или уже не я?
Быстро же между мной и не-мной
сокращается расстояние.

Юлиана Новикова. На расстоянии огня

«На каком угодно берегу…»

Я сижу и в сердце берегу
Солнце, восходящее невольно,
И светло, и радостно, и больно.
Пролетит доверчивый листок,
Загремит в порожний водосток,
Где-то встрепенется птичья стая —
Легкая, проворная, простая, —
Тут же разлетится в пух и прах.
Дикий ужас и животный страх
Обретут покой под сердца глыбой.
Чем здесь пахнет? Морем? Мертвой рыбой?

«Держись подальше от меня…»