Стихотворения

Когда мычащего барана за ограду
Веревкой тянут на убой,
На бойню среди дня, то разве кто из стада
Смущается его судьбой?

Весною на лугу он детям был забавой,

И девушки, резвясь порой,
Вплетали с кос своих ему на лоб кудрявый
Цветок иль бантик кружевной.

Не думая о нем, едят его жаркое,

Так в этой бездне погребен,
Я участи своей жду в мертвенном покое,
Уже вкусив забвенья сон.

Самодержавному есть хочется народу.

Набиты под тюремный свод,
Ждут тысячи голов скота ему в угоду,
Как я, взойти на эшафот.

Чем помогли друзья? Не раз они украдкой

Бросали деньги плачам,
И писем их слова я впитывал, как сладкий
И освежительный бальзам.

Но бесполезно все. Им жребий мой неведом.

Живите же. Вам жизнь дана
Не торопясь идти за мной в могилу следом;
И я в другие времена

Несчастных обходил, отворотив, быть может,

От них рассеянно свой взор.
Живите же, друзья, и пусть вас не тревожит
Мой ранний смертный приговор.

Его язык — клеймо железное, и в венах

«Его язык — клеймо железное, и в венах
Его не кровь, а желчь течет».
Двенадцать долгих лет с долин благословенных
Поэзии сбирал я мед.

Сот золотой я нес, и можно было видеть

По прежним всем стихам моим,
Умел ли с Музою я мстить и ненавидеть.
И Архилох, тоской томим,

Отцу невесты мстя, избил бичами ямба

Безумье нежное свое;
Но я не из груди предателя Ликамба
Для мести выдернул копье.

О, знайте! Молнии с моей сверкают лиры

За родину, не за себя.
И хлещут бешено бичи моей сатиры,
Лишь справедливость возлюбя.

Пусть извиваются и гидры и питоны,

Железом их, огнем клейми.
Их истребив дотла, воздвигнув вновь законы,
Мы снова станем все людьми!

С худыми днищами прогнивших двадцать барок